Орден Манускрипта. Книги 1-6

И когда он наконец упал, споткнувшись, и душа его скрылась от зла, растворившись в еще большей тьме, в последний момент он слышал, как камни земли жалобно стонут на своих ложах под ним.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ САЙМОН ПИЛИГРИМ

Глава 1. ВСТРЕЧА В ТРАКТИРЕ

Первое, что услышал Саймон, было странное гудение, унылый жужжащий звук, который настойчиво лез к нему в уши, пока он мучительно пытался очнуться.

Приоткрыв один глаз, юноша увидел нечто чудовищное — темную смутную массу копошащихся ног и блестящих глаз. Саймон вскочил с воплем ужаса, молотя руками, и шмель, простодушно исследовавший его нос, умчался прочь с сердитым гудением на поиски менее возбудимого субъекта.

Он поднял руку, прикрывая глаза, завороженный трепетной чистотой окружающего мира. Дневной свет был ослепителен. Солнце с царской щедростью рассыпало свое золото по травянистым холмам. Повсюду, куда хватало взгляда, росли одуванчики и ноготки на длинных стеблях. Пчелы торопливо сновали между ними, то и дело присаживаясь, как маленькие доктора, которые к своему удивлению обнаружили, что все их пациенты неожиданно поправились.

Саймон рухнул обратно в траву, закинув руки за голову. Он спал долго; яркое солнце высоко поднялось над горизонтом. От этого волосы у него на руках горели расплавленной медью. Носки его ободранных башмаков казались ему такими далекими, что их вполне можно было принять за вершины высоких гор.

Внезапно холодная дрожь воспоминания нарушила его безмятежный покой. Как он попал сюда? Что?..

Присутствие чего-то темного за плечом заставило его быстро сесть. Он обернулся и увидел окруженную деревьями шапку Тистеборга, возвышавшуюся в полумиле позади него. Каждая деталь была ошеломляюще отчетлива, края холма казались выписанными тонкой кисточкой. Если бы не гнет пульсирующих воспоминаний, он мог бы показаться уютным и прохладным, мирный холм, окруженный высокими деревьями, одетый тенью и зеленой листвой. У самой вершины покоились Камни гнева — еле различимые серые точки на фоне ярко-голубого весеннего неба.

Сияние дня будто заволокло призрачным туманом. Что про-исходило этой ночью? Он, конечно, не забыл побег из замка, минуты расставания с Моргенсом были навсегда выжжены в его сердце, но вот что было дальше? Откуда взялись эти кошмарные воспоминания? Бесконечные тоннели? Элиас? Огонь и демоны со снежными волосами?

Сны, идиот, дурные сны. Страх, усталость и снова страх. Я бежал ночью через кладбище, упал, заснул и видел страшные сны.

Но эти тоннели и… черный гроб? Голова все еще ныла, но кроме того возникло мучительное чувство оцепенения, как будто к ране приложили кусок льда.

Странный сон был чересчур реальным. Теперь это стало чем-то далеким, ускользающим и не имеющим значения: черная волна страха и боли, которая готова была рассеяться, как дым, стоило ему только захотеть, по крайней мере он на это надеялся. Саймон постарался упрятать эти страшные мысли как можно глубже и захлопнул за ними память, словно тяжелую крышку сундука.

Как будто мне и без них не о чем беспокоиться!

Яркое солнце Дня Белтейна смягчило боль в перетруженных мышцах, но тело все равно ныло… а кроме того он был невыносимо голоден. Он медленно поднялся на ноги, стряхнул приставшую к грязной, выпачканной в глине рубашке траву и бросил еще один взгляд на Тистеборг. Интересно, угли того гигантского костра еще тлеют среди камней? Или все это было просто безумием, вызванным невероятными событиями вчерашнего дня? Гора оставалась равнодушно-спокойной; впрочем, какие бы тайны ни скрывались под покровом густой листвы и в каменной короне холма, Саймон не хотел о них ничего знать. Было вполне достаточно пустот, которые давно необходимо заполнить.

Он повернулся спиной к Тистеборгу. Далеко за чередой холмов виднелись макушки леса. Вид этого бесконечного свободного пространства неожиданно вызвал у него глубинную скорбь и жалость к себе. Чудовищное одиночество! Они отняли у него все — дом, друзей… Он всплеснул руками в бессильной ярости и почувствовал боль от резкого движения. Потом! Потом можно будет плакать, а сейчас надо быть мужчиной. Но все вокруг оставалось несправедливым.

Он снова глубоко вздохнул и еще раз посмотрел в сторону далеких лесов.

Где-то там, насколько он знал, тянулась Старая Лесная дорога. Она пролегала вдоль края Альдхорта, иногда на некотором расстоянии, иногда приближаясь к самому краю леса, словно дразнящий ребенок.

Кое-где она заходила и под полог леса, пробегая через черные, сырые заросли и светлые, залитые солнцем поляны. Несколько маленьких деревень и одиноких полузаброшенных домишек ютились в тени леса.

Может быть, мне удастся найти какую-нибудь работу, чтобы хватило денег хотя бы на хлеб. Я голоден, как медведь… к тому же только что проснувшийся. Я ведь ничего не ел с тех пор… с тех пор…

Он до крови закусил губу. Выхода не было, надо отправляться в путь.