Орден меченосцев против Руси. Первый германский поход на Восток

«Век кольчуги» примерно в то же время завершился и на Руси. В последней четверти XII века в русских летописях для обозначения боевой одежды появляется слово «доспех», который в течение первой половины следующего столетия постепенно вытесняет прежнее «броня», применимое к кольчуге. Слово «доспех» происходит от понятия «бронь досчатая» (Ипатьевская летопись под 1281 г.) и обозначает пластинчатую защитную одежду»[109].

Одновременно, и примерно теми же темпами, шло и техническое переоснащение русского войска. Распространение пластинчатого доспеха привело к усилению колющей функции мечей (сужение конца лезвия) и появлению первых механических луков (самострелов). Самострелы на Руси появляются и получают распространение во второй половине XII века, как, собственно, и в Европе.

Первые упоминания самострелов содержатся в русских летописях при описании княжеских междуусобиц под 1159 и 1179 годами. Но упомянуто не в качестве оружия позиционной войны, каким мы видим его в немецких хрониках, а как средство преследования и завязки боя[110]. До середины следующего столетия самострельный лук или арбалет не получает на Руси достаточно популярности. Причина кроется в тактике русского войска, основой которой было конное сражение, в котором боевые качества арбалета уступали классическому луку, прежде всего, по скорости стрельбы. Арбалетчик в полевом сражении оказывался не просто бесполезным, но и очень удобной мишенью, так как не мог перезарядить лук, не поднявшись с земли. Связано напрямую с недостаточным использованием арбалетов и тактика окологородового боя, в котором применялось это оружие в немецких хрониках. Вплоть до середины XIII века сражения за города имели второстепенное значение по сравнению с полевым боем, в котором достигались наиболее серьезные военное результаты. Лишь вследствие своей слабости один из противников «запирался» в городе и был обречен на пассивную оборону. Такое «сидение» за стенами города сковывало обороняющегося и лишало его инициативы[111].

Обычная тактика русского войска в борьбе за крепости, начиная с конца XI века, сводилась к фактической комбинации «облежания» и полевого боя. Отряды атакующих в боевом порядке приближались к стенам и воротам города – «ехаша по обычаю биться к городу». Горожане, если оказывали сопротивление, «из града выходяще, бьяхуся крепко». В противоборстве участвовали конные отряды, со стороны обороняющихся – пехота. Только если силы осажденных были недостаточны, они, несмотря на рыцарский призыв выйти на бой, оставались в крепости и, расположившись на стенах, разворачивали стрельбу и метали камни. Еще Даниил Галицкий говорил своим воинам, что их «крепость – открытое поле, сила же поганых – за окопом». В подавляющем большинстве случаев, когда летописи описывают осады конца XI – начала XIII века, речь идет о многократном приближении к стенам городов и схватках дружинных отрядов. Систематические нападения длились от нескольких дней до нескольких недель. При такой тактике использование осадных орудий не предполагалось. Бой велся в расчете на вывод из строя или изматывания живой силы одной из сторон. В этих обстоятельствах был важен не столько непосредственный захват ворот или стен, сколько принуждение к отступлению, сдаче или миру[112].

Попытки открытого штурма укреплений зафиксированы русскими летописями не позднее второй половины XII века. Источники упоминают об атаке и разрушении укреплений, проломе стен, засыпке рвов, отнятие ворот, прорыве внешней обороны, стрельба из пороков. В XIII веке окологородской бой окончательно преобразовывается в целях прорыва и захвата укрепления и подавления стрелковой обороны противника.

Период внедрения метательной артиллерии совпал с появлением ручного и станкового самострела. Осадные машины в русских летописях получают собирательное наименование «пороков». В словаре И. Срезневского это слово связано с понятием «праща» и древнечешским глаголом prastiti – метать.

Литовцы. В источниках мы не находим подробной характеристики воинского искусства и вооружения литовцев. Известно, что оружием они пользовались стандартным для того периода: копьями, мечами, сулицами, боевыми топорами, булавами. Это же оружие в большом количестве находят в погребениях литовцев XII–XIII веков. О том, были ли у них доспехи и как они выглядели ни немецкие хроники, ни русские летописи не сообщают.