Орден мраморной Горгоны

– Не срывай, переноси в горшках.

– А вдруг им понравится переноситься с места на место, и они начнут требовать гулять с ними по три раза в день?

– Создай горшки на колесиках с моторчиками.

– И как ты себе представляешь этот процесс? – спросила Яга. – Толпы цветов будут носиться по континенту, создавая пробки и аварии, а мне придется летать из края в край, чтобы их угомонить и оптимизировать передвижение?

– Пусть они сами летают, – предложил Кащей. – Листья есть, чем не крылья? И никаких пробок.

– Угу, – кивнула Яга. – Затем дать им лапы, чтобы могли вкапываться в плодородную землю, а по осени выкапываться и улетать вслед за птицами. Или того лучше, сделать им листья на меху, чтобы пережидали зиму, не покидая родных мест?

– Хорошая идея, между прочим, – сказал Кащей. – Зря сомневаешься. Представь, как здорово было бы видеть лес, при первых холодах взмывающий в небо и улетающий вместе со всей живностью в теплые края?

– Не знаю, не знаю… – сказала Баба Яга. – Создавать животных из растений – как-то оно неправильно.

– Почему?

– У вегетарианцев мозги расплавятся: они не будут знать, можно ли есть такие растения, и вымрут.

– Но я же злодей, – возразил Кащей. – Имею право создавать то, что вызывает у людей страшную головную боль. Вегетарианцы пусть бегают за соевыми зайцами, кто им мешать будет? Или спасаются от гремучей крапивы, охотящейся на травоядные одуванчики.

Яга махнула рукой.

– Кащей, не усложняй мне жизнь, – сказала она. – Лучше поиздевайся над кем-нибудь на своей планете. Им привычнее.

– Пожалуй, ты права, – согласился Кащей. – Что-то я заработался в последнее время, пора бы и честь знать.

– Правда? – не поверила Яга. – И куда отправишься?

– Съезжу в гости к старым боевым товарищам.

– А-а-а… – протянула Яга. – Команда изучения неведомого? Как же, помню. Они до сих пор живы?

– Надеюсь, за последние пять лет пребывают все в том же добром здравии, – сказал Кащей. – Все же надо их проведать, ведь сколько вместе дел переделали и тайн разгадали. Пока не обиделись. А Снежана пусть бьется в ворота опустевшего замка и требует ее впустить.

– Не боишься, что прорвется?

– Без ключа – никогда, – сказал Кащей. – А ключ у меня всегда с собой. И чтобы попасть в замок, Снежане прежде всего придется меня выманить отсюда.

По окну пробежала легкая тень. Кащей обернулся – несколько окон покрылись морозными узорами чуть сильнее остальных.

– Похоже, нас подслушивали, – заметила Яга.

– Ни малейших сомнений, – согласился Кащей. – Вижу, Снежана настроилась серьезно.

– Да-да… – Яга покачала головой. – Дворцовый вопрос может испортить хорошего человека, а плохого и вовсе превратит в отъявленного злодея.

– Еще бы, такие хоромы! – Кащей обвел глазами зал, набитый механическими и электронными приборами и деталями. Снежная Королева долго ругалась бы на эту гору бесполезных с ее точки зрения приспособлений.

Попрощавшись с Ягой, Кащей не стал откладывать дело в долгий ящик. Он проверил запасы в кармашках плаща, прикрепил шпагоплеть к поясу и отправился на взлетную площадку к ковру-самолету.

* * *

Обычно новые указы короля Корбула Третьего зачитывали в полдень понедельника, предварительно пригласив или банально согнав жителей города на главную площадь. Все остальное время на площади работал городской рынок, и его окрестности оглашали призывные речи торговцев практически всем на свете.

Два студента восемнадцати лет, однокурсники и друзья с детства, Фармавир и Баррагин едва дождались перерыва между занятиями и торопливым шагом отправились из здания университета на располагавшийся неподалеку от него городской рынок, чтобы купить себе немного еды и на какое-то время утолить вечный студенческий голод. Баррагин как раз получил немного денег за проделанную на днях работу и решил купить себе и другу с десяток лепешек. На большее оплата не тянула: труд студентов считался самым неблагодарным и оплачивался минимальными суммами, которые только могли прийти в голову жадным до денег работодателям. И по этой прозаической причине бывшие студенты, становясь управленцами, припоминали торговому люду его жадность и устраивали поборы, снимая с торговцев по три шкуры. Противостояние управленцев и торговцев продолжалось веками, и пока еще никто не мог одержать в нем полную и безоговорочную победу.

– Шикуете? Поздравляю! – восторженно отозвался торговец на просьбу Баррагина продать ровно десять лепешек. Баррагин чуть было не ляпнул, что это на весь курс, но решил, что продавца его слова не разжалобят, а только раззадорят, и торговец душу продаст, но непременно попытается увидеть, как три с лишним сотни студентов пытаются наесться крошечным количеством еды. Шутка сама по себе вышла бы неплохая, но торговец отличался не только отличными кулинарными способностями, но и редкой злопамятностью, а Баррагину не хотелось бы получить запеченный в какой-нибудь лепешке камешек и сломать зуб.

– Нам теперь вместо оценки «отлично» выдают деньги ровно на одну лепешку, – пошутил Фармавир.