Орден надежды

“Сейчас спустится Алексеев, заберет тебя”, — ответил тайный советник и пропал из моей головы. Как же было хорошо и свежо, когда в ней никого не было. Не башка, а проходной двор.

— Эй, мажор! — крикнул какой-то парень в кожаной куртке и кепочке, очевидно, дожидавшийся товарищей у магазина. — Закурить не найдется?

— Не курю, извините.

— Это хорошо, — ухмыльнулся он, обнажив кривые желтоватые зубы. — Значит, здоровеньким помрешь. А на зажигалку мелочь не одолжишь?

А почему бы, собственно, и нет?

Я пошарил по карманам и высыпал в ладонь небольшую несколько монет.

— Держи.

— Вот спасибо, удружил, — снова расплылся в улыбке парниша. — А тачка твоя?

— Не-а. Угнал.

Парень посмотрел на меня, оценивающе смерил взглядом мое пальто, скользнул глазами по ботинкам, а затем увидел родовой герб.

— Ээээ… Аристократ, значится.

— Ага.

— Правда угнал, что ли?

— Ага. Не все аристократы разбрасываются деньгами. Я вот из небогатой семьи, поэтому своей машинки нет, — Я встретился с ним взглядом и понял его намерения. — Даже не думай. То, что я ее стащил, еще не значит, что можно тебе. Это автомобиль моей девушки. Прокатиться не дам. И имей в виду, что у меня есть разрешение на применение Благодати.

Паренек поправил кепочку и тут же попятился.

— Да чего ты сразу, начальник? Я ж так, спросил… Ну, не прокатило.

Я усмехнулся. Да уж, давненько мне не попадались такие персонажи. Даже ностальгия пробрала. И забавно, что кепочки с козырьками местные неблагонадежные элементы любили точно так же, как и в моем мире. Правда, у нас они вышли из моды.

— Ну бывай, аристократ, — парень взмахнул рукой. — Спасибо за мелочь. И это… Ты там во дворе поосторожнее. Дом нехороший.

— А что там?

— Ну прям щас там шухер. Стервятники налетели. Да и вообще люд там живет злобный. Это ж бывший “доходник” Бурова. Ну, промышленник который. Тута его работники раньше жили. Вот когда он разорился, государство дом и выкупило. И заселили сюда абы кого. Так что отогнал бы ты свою машину подальше…

— Спасибо за совет, — улыбнулся я.

И за информацию. Весьма любезно со стороны этого юноши.

Черт, а я-то уже настроился на махач. Ладно, еще будет возможность подраться, вот задницей чуял, что будет. А пока я подошел ближе к воротам. Занятно, что даже на таком невзрачном доме решетка явно была авторская. Чувствовалась душа мастера.

Вообще главное внешнее отличие Петрополя от моего родного Питера проявлялось не в центре, а на окраинах города. Сперва я даже не мог понять, что же именно было не так. А затем осенило — здесь не было типовой застройки. Ни хрущевок, ни брежневок, ни знаменитой сто тридцать седьмой серии.

Да, чем дальше от центра, тем выше становились жилые здания. Но архитектурный стиль отличался. Не было одинаковых домов-близнецов. Каждому проекту архитекторы старались придать хотя бы небольшую уникальность. Где-то играли с цветами, в ином случае добавляли больше стекла, а в домах побогаче даже делали лепнину и скульптурные композиции. Словом, имперский дух хоть немного да прослеживался.

Странный, конечно, мир. Мир, где люди не знали хрущевок, но были обречены на жизнь в соответствии с их кастой. И черт знает, какой из двух миров был лучше. Несмотря на все очарование, мир Петрополя был куда безжалостнее, а нравы — суровее. В моей реальности ты мог достичь какого-никакого успеха благодаря мозгам и усердию — трудно, задницу порвешь на британский флаг, но это было возможно. Здесь же многие варианты будущего были недоступны уже по факту рождения. И вырывались в аристократы единицы.

— Михаил Николаевич! — в подворотне нарисовался помощник Корфа. — Открываю, заходите.

Он впустил меня в полутьму и плотно закрыл дверь калитки.

— Идемте, Вальтер Макарович скоро освободится. Ну… Не совсем, но четверть часа у него будет.

Мы вышли в просторный внутренний двор, и я увидел, что здесь было несколько пристроек. Одна — длинная одноэтажная, тянулась вдоль всего соседнего дома. Стояло несколько автомобилей со знаками отличия полиции, еще несколько без опознавательных знаков. Возле пристройки суетились люди — в форме и в штатском.

— Что у вас здесь творится? — Спросил я.

— Накрыли одну из ячеек Ордена Надежды, — отозвался Алексеев.

— Уверены, что мне целесообразно здесь находиться?

— Эти вас не знают, будьте спокойны. Эти товарищи у нас анархисты и еретики даже с позиции устоев и программы “надежников”. Вряд ли вы смогли бы пересечься при иных обстоятельствах. Но теперь уже точно не сможете.

Алексеев говорил с легкой насмешкой, словно едва сдерживался от того, чтобы начать потешаться. Помощник Корфа явно был в приподнятом настроении. Оно и понятно — все-таки прихватили за жабры хоть кого-то из революционеров.

— Что вас так смешит? — Осторожно спросил я.

— Да идиоты они. Дурачье малолетнее. Задумали устроить акцию с подрывом во время гуляний на Манежной площади. Там ярмарка сейчас проходит, народу в праздники полно. И эти болваны наивно думали, что у них получится. Отделение-то не зря свой хлеб ест.