Орден неудачников

Тело шевельнулось, но только потому, что мастер Тянь его отвязал, осторожно поддерживая, уложил на пол и опустился на колени рядом. Он будто оплакивал на похоронах дорогого покойника, но при этом так кривил побелевший рот, словно прикасался к отбросам. Но и торжества, с каким глядят на мёртвого врага, в его взгляде не было.

Биси вдруг стало страшно наблюдать за ним.

Вернулся Сун Юньхао, покачал головой:

— Больше никого. Крови тоже больше нет.

— Всё высосали, — сказала Биси. — И кровь, и ци. Вообще из дома всё высосали.

Не зная, как ещё объяснить, она для выразительности махнула рукой. Призрачный шарик заплясал над пустыми полками, такой неуместный со своим детским весельем.

Интересно, как мастер Тянь здесь выживал — здесь и воздуха скоро не останется. Оттого и псина взбесилась.

Чуть поколебавшись, Сун Юньхао забросил тесак в ножны за спиной. Мастер Тянь сложил руки на коленях.

— Молодой господин Сун, — сказал он тихо. — Убейте меня.

Глаза Сун Юньхао яростно сверкнули.

— Болиньские клинки не убивают людей.

— Я не человек.

— И морских духов тоже, если они не отвернулись от света. У вас даже нет такой духовной силы, чтобы убить аптекаря.

Мастер Тянь вытолкнул из горла сухой смешок.

— Это можно придумать. Всё же я лекарь, и когда-то был лекарь неплохой. Настойка. Яд.

— Вы же сами мне говорили, что никогда не делали ядов.

— Вы верите всему, что вам говорят рыбы?

— Перестаньте, вы оба! — крикнула Биси, но они не слушали.

Сун Юньхао спросил:

— Так это признание? Вы его убили?

— Нет. Но это неважно. Я всё равно… — мастер Тянь устало закрыл глаза, — ненавидел их всех.

Обречённый на коленях рядом с мёртвым, которого прикончили чуть раньше, человек с тяжёлым клинком — всё это было слишком похоже на подмостки для казни, хотя Сун Юньхао явственно трясло от гнева при мысли о роли палача и клинок он не достал.

Биси тихо подошла к мастеру Тяню сзади — впрочем, он всё равно не заметил бы, — вздохнула и коротко рубанула его по шее ребром ладони. Он покорно стёк к её ногам.

— Что, тоже будешь таскать его на руках? — спросил Сун Юньхао с кривой усмешкой.

— Что значит «тоже»? — насторожилась Биси. — Ты его потащишь: ты умеешь летать. А барьер совсем низенький — если подняться повыше, он не повлияет на мастера Тяня.

— Ха!

— Надо его забрать отсюда, а то он как рехнулся. Жалко его.

— Свяжи ему руки, — велел Сун Юньхао, указав сапогом на обрывок верёвки на полу.

— Зачем? Он пока не очнётся.

— Именно поэтому. Я не потащу на спине бесчувственное тело, рискуя его уронить с высоты. Да спереди вяжи, дурочка, чтобы за шею мог держаться.

Сун Юньхао сплёл пальцы перед животом, накапливая силу, потом выбросил руку вперёд и накрыл труп защитным заклятием, как покрывалом.

— Ладно, — сказал он, — хотя бы так сойдёт, чтобы опять не осквернили. А этого куда девать?.. Ну, пусть пока побудет с Вэйдэ, не знаю. Ты права, наверно. Я быстро обернусь. Потом поищу мальчишку.

— А я?

— Что ты? Возвращайся в город тоже. Тебя же трясёт от этого дома.

— От холода! — возмутилась Биси, напоказ запахиваясь в шаль. — А там дождь. Дороги мокрые.

— Двоих я не потащу.

— То есть ты бросишь барышню…

— У барышни, если нужно, аж четыре ноги, — хмыкнул Сун Юньхао. — И три хвоста.

Охота третья. В виде отвара и местно (прикладывать к ранам) (3)

Ло Мэнсюэ тревожно ходила по комнате, накручивая на палец ленту. В таком состоянии лучше всего было бы занять руки чем-то полезным: начать месить тесто или сесть за шитьё, но готовить лапшу на постоялом дворе было невозможно, а вся её немногочисленная одежда в штопке не нуждалась. На всякий случай она ещё спросила у Чжан Вэйдэ, не нужна ли помощь; он сначала смутился, а потом заверил, что сам хорошо чинит одежду, — в общем, вышло совсем неловко.

Чжан Вэйдэ сидел теперь у себя в комнате с Тянь Жэнем и, как обычно, читал. Сун Юньхао перед уходом просто свалил Тянь Жэня на кровать и буркнул: «Скоро очнётся, последите пока», но тот пока не очнулся и даже не пошевелился ни разу, так и лежал на боку тихонько.

Ло Мэнсюэ лучше бы сама с ним посидела, но с незнакомым мужчиной оставаться было стыдно. Потом Биси убежала тоже, а Ло Мэнсюэ вернулась в свою комнату — смотреть, как догорает свеча, прислушиваться к порывам ветра и отсчитывать бессмысленные шаги.

Наконец снаружи постучали — так громко и напористо, что теперь-то это точно был не ветер, и Ло Мэнсюэ с облегчением схватилась за задвижку ставен. Она уже немного приплатила хозяину, чтобы не задавал лишних вопросов, — хотя после прошлого случая с Подражателем никто на постоялом дворе в дела заклинателей и не лез, — но Биси всё равно редко ходила через двери.

Она привычно скользнула в распахнутое окно и уселась на подоконнике.

Так же она сидела здесь и позавчера, когда твердила про свою ласточку с бирюзовой спинкой, только тогда Биси пристроилась боком, спустив ноги во двор, и Ло Мэнсюэ сказала: «Осторожно, не упади», а Биси только засмеялась тоненько: «Ты же помнишь, что я лиса?»