Орден новых меченосцев

Мы вступили в XXI век с полностью разваленным сельским хозяйством. В Российской Социалистической Федеративной Республике, когда ее президентом в 1991 году стал некий Ельцин, один комбайн приходился на 200 гектаров поля. В «обновленной России» 1999 года число комбайнов уполовинилось, и теперь одна машина приходится на четыреста «га». Уборка урожая поэтому затягивается на три месяца, за которые половина хлеба просто осыпается, расклевывается, уничтожается насекомыми-вредителями. Денег на закупки новой техники нет. На это подчас требуется до двух региональных бюджетов. А все разговоры о возрождении машинно-тракторных станций, в которых техника работает с наибольшей отдачей сразу на многие хозяйства, так и остались разговорами.

Обратите внимание на белый хлеб, который мы едим теперь в «Россиянии» и сравните (кто помнит) с хлебом Империи. Нынешний хлеб – скверного качества, он безвкусен, быстро крошится и черствеет. Это потому, что выпекают его из низкосортного мягкого зерна, предназначенного на корм скоту. Из экономии. Нынешний хлеб неестественно «воздушен» – потому что тесто из низкосортного зерна не поднимается само, и потому в него приходится добавлять вредные для здоровья бромистые присадки. Это – эрзац-хлеб. Уже сейчас его делают из пораженного клопом-черепашкой зерна, потому что у россиянских властей нет денег на химическую защиту полей от вредоносных насекомых. А что будет дальше?

Урожайность? Для весьма средненькой ее цифры в 30 центнеров с гектара поля надо вносить в него хотя бы 100 кг минеральных удобрений ежегодно. Чтобы не исчерпать плодородие почвы. Развитые страны вносят по 300–400 кг. СССР вносил 105 кг. А нынешняя Россияния – всего 12. Без удобрений обходилась царская Россия, столь любимая нашей интеллигенцией, которая-де «кормила всю Европу». Но пятая часть русского хлеба, вывозимого тогда, давалась за счет того, что в деревне жило 87 процентов жителей (а не 17, как ныне). И вывоз этот шел благодаря тому, что половина крестьян регулярно голодала, не в силах обеспечить урожайность выше 6–9 ц/га. Есть ли способы заменить химию на полях? Есть. Только их в Россиянии не развивают и всячески игнорируют.

Сколько у нас хлеба? Для нормального развития нужна тонна зерна в год на человека. То бишь по идее в РФ нужно собирать 145 миллионов тонн хлебов. В 1997-м собрали около 70 миллионов. (В СССР 1926–1927 гг. при примерно той же численности населения собирали 67,6 млн тонн – на лошадках, без удобрений и комбайнов.) Мы не голодали лишь потому, что с 1992 года почти уничтожили свое мясо-молочное скотоводство, которому нужен корм из зерна, завозя мясную снедь по импорту – на валюту от нефти и займов. (Но займов больше не дают, а добыча нефти падает.) Кормовое зерно стали использовать для выпечки хлеба.

Что мы будем делать, имея разваленную техническую базу, вечный недостаток топлива, удобрений, химикатов для вытравливания вредителей, среди которых саранча – только один вид из многих. Что мы жрать-то будем, господа реформаторы, язви вас в печень? Нужны будут массированные закупки снеди за рубежом на валюту, которую нам дает вывоз нефти-газа. Но и их добыча под властью «чужих» падает. Как будут жить моя дочь и ваши дети, дорогой мой читатель? Ибо впереди нас еще ждет и голод энергетический!

2. Энергетический кризис

Подобно тому, как срок жизни экипажа лежащей на дне, подбитой подлодки измеряется объемом воздуха, который еще остался в баллонах, отпущенное нынешней России время жизни определено скоростью падения добычи нефти и газа за критический рубеж.

В СССР добывалось около 600 миллионов тонн нефти ежегодно. В 1992-м в России было 33 государственных добывающих объединения, которые, в отличие от нынешних 15 частных нефтекомпаний, не могли похвастать ни роскошными офисами с «навороченной» оргтехникой, ни кавалькадами лимузинов и пресс-службами. Да вот только те тридцать три обломка социалистической экономики добыли в 1992-м 461,9 миллиона тонн нефти, а наши приватизированные компании в 1999-м дали едва-едва 304 миллиона тонн.

Износ основных фондов в нефтяной отрасли достиг 56 процентов. Инфраструктура отрасли напоминает прогнившую ткань. Сеть нефтепродуктопроводов изношена на 63 процента. В 2005 году из строя по причине изношенности выйдут 42 процента нефтеперерабатывающих мощностей страны, дающих и бензин, и керосин, и дизельное топливо с машинными маслами.

«Нефтянка» истощена. По разным причинам: и объективным, и по субъективно-воровским. Даже если государству удастся заставить наших «нефтебаронов» вернуть в Россию миллиарды долларов, вывезенные ими из страны в оффшоры через всевозможные махинации в 1992–1998 годах, все это уйдет на восстановление отрасли. Нужно возобновлять сырьевую базу, осваивать Восточную Сибирь взамен истощенной Тюмени, бурить новые скважины, закупать новые технологии для извлечения «трудной» нефти («легкая» уже съедена подчистую). Новая нефть будет обходиться при разработке в несколько раз дороже, чем нынешняя.