Орден последней надежды. Тетралогия (СИ)

– Тут не все, – широко улыбаюсь я, – пару еще не успел выкупить, но через несколько дней, я думаю, соберется полный комплект.

Рыцарь молчит, глаза уставил в пол.

– Общая сумма твоего долга, – размеренно продолжаю я. – превышает стоимость замка и прилегающих угодий раза в три. А больше, если не ошибаюсь, у тебя ничего и не осталось?

– Дай мне еще времени, – поднимает глаза рыцарь, в них отчаяние и безумная надежда, – и я полностью рассчитаюсь, клянусь!

Какое- то мгновение мы стоим, сцепив взгляды, затем Ричард, глухо ругнувшись, отворачивается и подходит к пылающему камину. Как ни грустно это признавать, но рассчитывать ему не на кого: вся его родня в подобном положении. Йорков в Англии прижимают, не дают поднять головы, давят налогами.

Как же, они прямые конкуренты правящей династии. А это, знаете ли, намного хуже, чем враги-французы, язычники-мусульмане и даже краснокожие, что засели на другом берегу Атлантики. Прямые подручные сатаны, вот кто такие Йорки в глазах их ближайших родственников, Ланкастеров. Так что помочь сэру Ричарду некому, он совершенно один. Ну а десяток оставшихся верными воинов не в счет, их самих кормить надо.

– Время, – задумчиво тяну я. – Его всегда так не хватает.

И добавляю решительно:

– Я больше не могу ждать!

– Твое право, – глухо роняет рыцарь, его глаза потухли, словно покрывшись пеплом, гордая спина согнулась под весом забот.

Отвернувшись, рыцарь оглядывает зал с тоской в глазах, он словно прощается с фамильным замком навсегда. И то сказать, впереди его ждет неверный путь наемника, а что бы не твердила молва, из тысяч ронинов успеха и богатства добиваются считанные единицы. Нет, с голоду он не умрет, хорошие воины всегда нужны, редкий год в Европе не идет двух-трех войн одновременно. А вот как насчет гордости?

– Я кое-чем вам обязан, сэр Ричард, – продолжаю я ровно. – За освобождение из замка Молт, а еще вы отпустили меня в Кале.

Рыцарь морщится, ведь именно после того случая его карьера покатилась под уклон. После бойни в замке Молт он был всего лишь под подозрением, один из многих, тут же он явно доказал нелояльность и свободомыслие, граничащие с бунтарством. Ричард вскидывает голову, и я повышаю голос, не давая себя прервать:

– Но для настоящего рыцаря это мелочь, какую я и не стал бы упоминать, чтобы не оскорбить вас. А вспомнил я об этом лишь потому, что вы – единственный в Англии дворянин, знакомством с которым я горжусь.

– Уж и не знаю, могу ли заявить то же самое, – саркастически отзывается рыцарь, в глазах его медленно разгорается мрачное веселье. Похоже, мне все-таки удалось его расшевелить.

Очень мягко я подхожу к Ричарду, и с минуту любуюсь камином. Мне решительно непонятна страсть англичан к этим уродливым сооружениям, но пусть уж она остается на их совести. Рыцарь вскрикивает, вмиг позабыв и об апатии и о сарказме, в голосе неподдельное изумление:

– Что ты делаешь?

– Собираюсь развязать гражданскую войну, – отвечаю я одними губами, глядя, как пылают в камине долговые записки разорившегося рыцаря.

– Ну а теперь мы можем поговорить серьезно? – спрашиваю я.

Ричард ошеломленно замер на месте. Глаза вытаращил, из полуоткрытого рта разве что слюна не течет.

– Эй, кто там! – кричу я. – Подать сюда вина!

Дворецкий, двигаясь с удивляющим меня проворством, влетает в зал с кувшином и парой кубков. Глава его возбужденно пылают, голову на отсечение даю, шустрый старик подслушивал у дверей. Ричард осушает пару кубков, я, едва попробовав, ставлю эту кислятину на стол. Вино у англичан дрянное, вот эль у них выходит намного лучше.

– Сыр Ричард, вы можете говорить серьезно? – уточняю я.

Тот молча кивает. Оглядев его с некоторым сомнением, я предлагаю:

– А не пройти ли нам туда, где нас не смогут подслушать? У меня к вам и в самом деле серьезный разговор.

Едва мы устраиваемся в личных покоях сэра Ричарда, как я без промедления приступаю:

– Так уж получилось, дорогой друг, что отныне я – мэтр Антонио Трабего, владелец банковского дома "Трабего и сыновья".

– Сыновья? – сдвигает брови рыцарь.

– Будущие, – уточняю я с улыбкой. – Будущие.

– А Антонио – это настоящее имя? Помнится, в прошлые разы вы называли себя иначе.

– Псевдоним, – поясняю я доброжелательно, Ричард задумчиво кивает.

– Но что мы все обо мне, да обо мне, давайте вернемся к вам, дорогой друг, – говорю я. – Спрошу прямо. Вы ведь выходец из старинного рода, имеющего неоспоримые права на корону Британии. Неужели вам хоть раз не приходило в голову, что и вы и сами можете стать королем?

– К чему вы клоните?

– К тому, сэр рыцарь, что вашу дорогую Англию оккупировала шайка проходимцев, которая деньгами и оружием поддерживает узурпаторов. И в то же время люди, каким по праву принадлежит трон, прозябают в нищете, всеми позабытые, – с жаром заявляю я.

Говорю я искренне, в голосе настоящая боль, руки к нему протянул ладонями вверх, телом подался вперед. Словом, сделал все, как и учили.

– Вы ведь не будете отрицать, что правь вы Британией, то не допустили бы творящихся сейчас безобразий? – бросаю я.

И, не давая опомниться, добавляю: