Орден последней надежды. Тетралогия (СИ)

Объявив об этом во всеуслышание, Карл VII не станет менять своего решения. Вдобавок, потеряв сестру, он обрел достаточное количество золота, а это, как ни крути, весьма достойная компенсация! Королева, склонив прелестную головку к супругу, настойчиво шепчет ему что‑то на ухо. Тот, скривясь, морщится, но супруга настаивает. Дернув щекой, монарх неохотно кивает.

– Да, кстати, – объявляет он, поднявшись с трона. – Прошлый месяц принес нам печальную весть, один из старейших и преданнейших наших вассалов барон де Тишемон, умер, не оставив наследника. А потому властью данной мне Богом и защитником земли французской, святым Михаилом, я объявляю наследником баронства Тишемон сьера Робера де Армуаз! Приблизьтесь, господин барон.

В полном молчании я подхожу к трону, сзади доносится чей‑то стон, полный ненависти и тоски. Что делать, дружище, мысленно пожимаю я плечами, такова жизнь. Повинуясь кивку короля я склоняю голову, по тонкому, красивому лицу королевы проскальзывает довольная улыбка. Женщины, они всегда заодно. На мою шею опускается тяжелая золотая цепь с алым, словно налитым кровью рубином.

– Благодарю, ваше величество, – негромко говорю я.

– Негоже принцессе выходить замуж за простого рыцаря, – цедит тот сквозь зубы.

Гримаса неудовольствия на лице короля тут же сменяется широкой улыбкой, и Карл VII объявляет:

– В честь моего преданного слуги и нового барона французского королевства сегодня объявляется придворный бал!

Радостный рев заглушает его слова, и я отступаю назад, в ликующую толпу. Черт, как неожиданно свалилось на меня это баронство, надо бы присесть и как следует все обдумать. А самое главное – не забыть передать королю второй бочонок с золотом, а то еще обидится. Как по волшебству рядом со мною возникает тусклая личность в чиновничьем мундире: невысокий, щуплый с размытыми чертами лица.

– Разрешите вас проводить, господин барон, – скрипит человечек. – Ваши грамоты готовы, извольте получить.

Несколько секунд мы смотрим друг на друга. У чиновника холодные как лед глаза и колючий взгляд исподлобья. Коротышка весьма не прост, и я как‑то сразу понимаю, что позабыть о приданном мне не дадут, непременно напомнят, а потому тут же подзываю слуг. Вот и пригодилось проклятое золото тамплиеров, и еще как пригодилось!

Месяца не прошло, как мы обосновались в замке Тишемон, а я уже должен был оставить Жанну и отправиться в Марсель. Доложили верные люди, что именно там в последнее время обретается нужный мне человек. Наша встреча была для меня чрезвычайно важна.

Дело, что я задумал, было для меня новым и непривычным, и оттого я остро нуждался в тех, кто в нем разбирается: это во‑первых. А во‑вторых я испытывал острый недостаток в людях, проверенных настоящим делом. В тех, кто не разбежится при первом же грозном окрике, и подкупить кого если и не невозможно, то хотя бы максимально трудно. Таких отыскать непросто, так ведь и задача передо мною стояла куда как серьезная.

Подобный подход прекрасно себя оправдал при освобождении Жанны. Конечно же с моими‑то деньгами я без труда мог отыскать наемников. Но вот вопрос – сражались бы они до конца, как поступили баварцы? Прошли бы по моему следу, чтобы спасти нас с Жанной? Вот почему всякий знатный человек старается собрать вокруг себя друзей и соратников!

Проблема лишь в том, что я обзавелся деньгами и стал бароном совсем недавно, а потому никакими преданными вассалами обзавестись пока что не успел. Но вассалы – дело поправимое, появятся, никуда не денутся. Сейчас же я остро нуждался в помощи совершенно определенного рода. И, кровь из носу, был должен ее получить. Доверенный человек, юркий и совершенно неприметный, привел меня к гостинице в порту Марселя.

– Второй этаж, четвертая дверь слева от лестницы, – тихо говорит он. – Я пригляжу, чтобы вам не помешали.

Не проходит и минуты, как я властно стучусь в дверь.

– Кого там черти принесли? – рычит из‑за двери знакомый голос.

– Барон де Тишемон, – представляюсь я.

Дверь распахивается, хозяин преувеличенно галантно интересуется:

– И какого черта занесло в этакую глушь вашу светлость, Робер?

А он вовсе и не удивлен, привычно отмечаю я. Похоже, по‑прежнему в курсе того, что происходит в этом мире.

– Я здесь потому, что мне нужна твоя помощь, Жак, – признаюсь я. – Дело весьма серьезное, и я предлагаю немедля поехать ко мне, благо гостиница совсем недалеко. Ты уж прости, но тут о подобных вещах говорить нельзя.

– Ныне я в опале, – пожимает плечами де Кер. – О каких серьезных делах может идти речь? Ты уверен, что ничего не путаешь?

– Собери вещи, – говорю я. – Если столкуемся, сюда ты больше не вернешься.

– Разбогател? – любопытствует Жак, когда мы подъезжаем к лучшей в Марселе гостинице "Дева и лебедь". – Слышал тут краем уха о твоем сватовстве.

– Наследство привалило, – туманно объясняю я. – Мне просто повезло, вовремя один хороший человек преставился.

Мы устраиваемся в гостиной. Уютно пылает камин, в руках нянчим кубки с вином.