Орден Скорпионов

– Если он прикасался к тебе… я верну его из мертвых, а потом убью снова – но гораздо медленнее. – Скорпиус почти мурлычет, но в его тоне столько опасности и смерти. Оно должно бы напугать меня, но нет.

Я издевательски хмыкаю в ответ на это нелепое заявление. Мертвый – это мертвый. Даже «скорпионы» со всеми своими умениями не властны над смертью.

Мои глаза мечутся туда-сюда, натыкаясь на его смертоносный, пылающий взгляд, пытаясь понять, что же они видят. Я знаю, что ошибочно принимаю его желание обладать за что-то другое, я просто не могу понять, чем это «другое» может быть. Ордену Скорпионов должно быть абсолютно наплевать на то, что случилось – или не случилось, – в этой комнате.

– Почему вы здесь? – спрашиваю я, мои инстинкты вновь включаются, я пытаюсь осмыслить все происходящее.

– Потому что мы подвели тебя однажды и не хотели подвести тебя снова, – тихо отвечает Скорпиус.

Я хмурюсь, пытаясь понять, что он имеет в виду. Я смотрю на Кость и Черепа, они смотрят на меня в ответ, и я понимаю, что в их взглядах переменилось. Раньше они смотрели на меня как на что-то забавное, интригующее – как на загадку, которую интересно было бы разгадать. Теперь в их взгляде и облике появилось нечто большее – намек на обещание, преданность… вину?

Осознание бьет сильнее, чем кулаки Гартокса. Я внезапно понимаю, что вижу в их лицах.

Они помнят. Они знают, что это я была той ночью в кабинете Дорсина.

Я ухожу в себя и замыкаюсь так быстро, что Скорпиус удивленно отшатывается. Взгляд становится пустым. Каждую искру огня, что разгоралась в моей груди, я быстро гашу. Мне нужно возвести стены внутри и сжечь любую глупую эмоцию, превратить в пепел, изгнать из головы. Я не знаю, что сейчас происходит, что они будут делать, раз узнали правду обо мне. Внутри меня набатом стучит паника.

– Вы здесь, чтобы убить меня? – Это спрашиваю уже не я – оболочка той, кем я была всего несколько секунд назад.

Разум мой протестует, но тело делает свое дело: я вскидываю кинжал, который вытащила из спины Гартокса, а затем поворачиваю его так, что рукоять смотрит на Скорпиуса. Лезвие направлено в мою сторону, я молча протягиваю оружие «скорпиону».

Сначала он растерянно глядит на кинжал, а затем раскаяние в его глазах внезапно сменяется яростью. Он выхватывает кинжал из моей руки, и я замираю. Но вместо того, чтобы вонзить лезвие в меня, Скорпиус швыряет его через всю комнату.

– Никто не собирается тебя убивать, – рычит он.

Я думала, что испугаюсь, но вместо страха его рык зажигает во мне огонь негодования.

– Но Тиллео… – начинаю я и чувствую покалывание в деснах, во взгляде закипает гнев.

Черт.

– На хер Тиллео и всех остальных, кто хотя бы посмеет подумать об этом, – парирует Кость, но я его не понимаю.

Раздраженная, я пытаюсь подняться на ноги, но это трудно сделать – Скорпиус все еще нависает надо мной, и я отталкиваю его одним взглядом. К моему удивлению, он не бьет меня за такое неуважение, а наоборот, позволяет встать.

– На хер Тиллео? – презрительно повторяю я. – Звучит очень смело для того, кто не его вещь.

Я не собираюсь рассказывать им, как я планировала выследить и убить Тиллео сегодня ночью. Не упустила я и слова Кости о том, как убийство Гартокса может выглядеть со стороны. Если так, то можно подумать, что меня тут никогда не было. И святость Торгов никто не нарушал. Убийство Гартокса не станет для меня смертным приговором, как я думала. Но одного взгляда на Скорпиуса мне хватает, чтобы прервать этот поток мыслей. Орден Скорпионов знает, что произошло. Как скоро они расскажут правду остальным?

– Ты не принадлежишь Тиллео, – начинает Череп, но меня охватывает ярость. Прежде чем он успевает сказать еще хоть слово, я ядовито фыркаю:

– Странно. Я пыталась объяснить ему это, когда впервые попала в Приют. Три месяца меня избивали до полусмерти, лечили, избивали и так по кругу. Когда это не сработало, меня морили голодом. Наконец, чтобы показать, как я ошибалась в своих суждениях о том, кому я принадлежу, Тиллео одолжил меня какому-то лорду. Когда этот ублюдок закончил меня насиловать, он позволил своим охранникам развлечься со мной. А потом меня вернули в Приют, бросили, как мешок с мусором. Так что пошел ты со своим «не принадлежишь», – рычу я, чувствуя, как кровоточит и рассыпается все мое существо.

– Он… что он сделал? – яростно рявкает Череп и шагает ко мне, словно собирается обнять. Но это не может быть правдой.

Что со мной происходит? Почему все вдруг вывернулось наизнанку?

– О, брось, – перебиваю я его.

Мой голос звучит не так, как должен, учитывая, что я разгуливаю над пропастью. Я знаю, что нельзя так разговаривать с самым опасным Орденом убийц во всех четырех королевствах, но я не могу с собой ничего поделать.