Орден Святого Бестселлера, или Выйти в тираж

– Однажды Вы сказали: «Конец света происходит каждый миг…» Что это – «Memento mori!» или выдумка начинается там, где кончается реальность?

– Каждый миг настоящее становится прошлым, а будущее – настоящим. Конец одного мира, начало другого. Большинству людей, увы, на это плевать. Им кажется, что настоящее неподвижно. Что хорошо было бы заглянуть вперед, что полезно обернуться назад… Большинство так и живет: позади (воспоминаниями) или впереди (мечтами). Но человеческое счастье заключается в двух словах: «Мы меняемся».

– Велика ли роль личных жизненных впечатлений в творчестве фантаста?

– За других не расписываюсь, а я ни о чем другом и не пишу – только о личных жизненных впечатлениях. Вот такие у меня впечатления от этой жизни.

– Не вредит ли фантастике излишняя ориентированность на «массовку»?

– Каждому человеческому селению положен сказитель, по вечерам рассказывающий увлекательные истории о богах и героях, о плутах и веселых вдовушках, а односельчане слушают. Незаметно для самих себя делая выводы: оказывается, любовь – далеко не всегда потная возня на сеновале; благочестие – не снаружи, а внутри; ненависть – плохой советчик; зависть в первую очередь съедает самого завистника, а дурак – это, возможно, не общепризнанный юродивый, а ты сам, со всей своей мелкой мудростью…

– Вы «коммерческий» автор. Чувствуете ли ответственность за тех, «кого приручили»? Что дает Вам понимание факта: я, как говорится, вышел в тираж? Ведь реальные последствия…

– И ты?! И ты, сволочь?!.

(Дальше неразборчиво вследствие повреждения диктофона.)

XIV. Хокку «Близясь к просветлению, размышляю в соснах»

Постигни дзен!
Ударь эстета
Ногой по яйцам.

XV. «Харакири по-польских», насильственная компенсация и немой годзилла

Я говорю о наспех сляпанной на продажу писанине, а мне толкуют о крови сердца, а? Договор с мамоной вы кровью сердца подписываете?..

Из выступлений на форуме В. Снегиря

…растащили, увели журналюгу, из рук вырвали, не дали, не позволили!.. дайте, дайте вмазать, глотнуть, хлебнуть фунт лиха, Эдик, зараза, почему ты уехал в Хайфу, Эдик, мне тебя не хватает, помнишь, как мы под шашлычок и вдохновенье, эти козлы, Эдик, они рогатые, у них душа сальной коростой заплыла, ты представляешь, этот мужеложец пишет: «Ваши слова вызывают у меня подозрение о том, что Вы недостаточно ознакомлены с литературой сего мира для того, чтобы полагать, что невозможность или затрудненность восприятия Вами какого-либо текста является убедительным свидетельством отсутствия стиля…», – ты понял © Майор Петров, он считает свое сальто раком прогнувшись за наличие стиля, нет, ты понял, он в белом фраке мехом наружу, в белых тапках, а я в «белочке», я теряюсь с ответом, базарить глупо, стыдно, но в боку дырка, и оттуда течет; да, Наташа, помню, конечно, мы согласились, что на хрен никому не нужны, а Борух смеялся тихо и печально, и через три месяца – некролог, никому на хрен не нужный, одна яма, насквозь, через печень штыковой лопатой, и пластинка заела, пилит старухой поперек: «Над опальной могилой поэта в ночи продавать его книги сошлись толкачи…»; детка, я еще недостаточно стар, чтоб любить школьниц, пойми, детка, тебе хорошо, ты ценишь слоганы и глянец, тебе чихать на язвы под корешком, говоришь, что папы и должны шарахаться от драйва, но я не папа, я всажу, детка, и пойду от вражьего тела с песнею, как шутил Владимир Владимирович, лелея морковку в петлице, нет, не друг, нет, не мой друг и не коллега, он застрелился, когда его достали такие детки, как ты, давай споем в терцию, вот гитара, я подстроюсь, трезвый, я еще слышу, когда диез ломает струну, ну, хором: жили-были попугаи, попугаи-молодцы, крали в стаде попугаи каждый день по три овцы, пили водку попугаи, заедали калачом, как их только не ругали – все им было нипочем…

– Не надо, Володя. Не пейте так много. Я понимаю, вас корежит…