Орден Святого Георгия (СИ)

— Слухи сильно преувеличены. И даже если так — это уж точно не повод забывать об осторожности.

Я недовольно покосился на Дельвига, но тот лишь развел руками. Мои особые дарования перестали быть секретом довольно давно, и если уж Геловани потребовал, чтобы меня включили в особую комиссию по расследованию наверняка они с Вольским уже и так знали все… или даже чуть больше.

— Признаться, я до сих пор не могу понять, что сегодня случилось. В прошлый раз эту вашу… штуковину использовали для покушения на князя Юсупова. — Дельвиг осторожно завернул нитсшест в тряпку, захлопнул багажник и зашагал к дому. — Но кому понадобилось избавляться от безобидной старушки?

— Отвратительному типу, Антон Сергеевич, вот кому! — сердито отозвался Вольский. — Признаться, я выхожу из себя от одной мысли, что кто-то может вот так запросто убивать наших сограждан и всякий раз оставаться безнаказанным. Неужели Орден Святого Георгия и весь тайный сыск не в силах поймать одного-единственного чернокнижника?!

— Мы делаем все, что в наших силах… Впрочем, теперь это и ваша работа тоже, Петр Николаевич. — Дельвиг явно был не в восторге от едва прикрытого обвинения. — Так что прошу, воздержитесь от критики — если уж не можете помочь делом.

— Увы, тут я бессилен. — Вольский виновато опустил голову. — Мы все бессильны. В наших руках лишь оружие, но рука, что его направляет, все еще скрыта. Если бы эта крысиная черепушка могла заговорить…

— Хм-м-м… Вы натолкнули меня на весьма интересную мысль, Петр Николаевич: что, если черепушка действитель заговорит? — Дельвиг прищурился и посмотрел на меня сквозь стекла очков. — Помнишь, ты упоминал, что, мог бы попытаться отыскать нашего злоумышленника с помощью нитсшеста.

— Это правда?! — Вольский схватил меня под локоть. — Вы действительно можете?

Я мог. Точнее, знал примерно с дюжину ритуалов, которые с разной степенью вероятности помогли бы раздобыть хоть что-то. На самые сложные моих нынешних силенок пока не хватало, но кое-что не требовало ни особых затрат, ни полусотни ингредиентов, за которыми порой приходилось охотиться чуть ли не годами.

Заклятие-преследователь вроде того «клубка», с которым я искал Упыря на Васильевском, вряд ли поможет — слишком маленький радиус, да и сам нитсшест нельзя в полной мере считать собственностью создателя. А вот поиск по карте…

Да, это определенно должно сработать. Хоть и с поправкой на откровенно никакущую точность — плюс-минус километр. И хорошо, если в переносном смысле, а не в прямом. Дельвиг наверняка раздобудет мне карту с хорошим масштабом, но заговоренный указатель может запросто промахнуться чуть ли не на целый квартал.

Или ткнуть ровнехонько во дворец Вяземских — и тогда мне придется сообщить Дельвигу… скажем так, кое-какие подробности о моем достоверном источнике. Не то, чтобы я собирался утаивать что-то, но все-таки не отказался бы иметь хотя бы еще немного времени до того, как Геловани бросит старого князя в жернова мельницы имперского правосудия.

Впрочем, какая разница? Днем раньше, днем позже… Да и вряд ли Вяземский единственный, кого наш загадочный колдун успел обучить своим премудростям.

— Я могу попробовать, Петр Николаевич. — Я деликатно, но уверенно освободился от хватки, открыл дверь и чуть отступил, пропуская своих спутников вперед. — Но обещать, к сожалению…

— Просим, просим, Владимир! — Вольский радостно заулыбался и ускорил шаг, врываясь в гостиную. Вы даже представить себе не можете, как мне не терпится увидеть ваши фокусы!

Дельвиг поморщился — похоже, его тоже зацепило последнее слово. Вряд ли он успел в полной мере научиться уважению, которого требует магия, зато уже не раз наблюдал и даже становился участником неприятных событий с нею связанных.

— Мне понадобится карта Петербурга, мел или карандаш, шнурок и кристалл… что-то вроде куска стекла. — Я на мгновение задумался. — Впрочем, металл тоже подойдет.

— И все?

В голосе Вольского прорезались нотки разочарования. Он явно ожидал чего-то… этакого. Если не жертвоприношений и распевов на полтора часа, то хотя бы птичьей крови или золы с пепелища дома должника. Или цветка папоротника, который, как известно, распускается только в ночь на Ивана Купала.

Ох уж эти легенды…

— Как говорили древние философы — sapienti sat, Петр Николаевич. — Я пожал плечами. — Мудрому достаточно. Или вам непременно хочется увидеть балаган с гулянием посолонь вокруг вокруг всей Парголовской мызы?

— Нет, конечно же нет! У меня и в мыслях не было требовать от вас каких-то там… представлений, — обиженно отозвался Вольский. — Мы же все здесь разумные люди.

— В таком случае, я бы попросил разумных людей помочь мне отыскать карту. — Дельвиг улыбнулся и шагнул к лестнице, ведущей на второй этаж. — Уверен, в кабинете у Георга Егоровича должна быть… Что нам еще нужно? Карандаш?

— Шнурок, стекло или металл, — напомнил я. — Что-нибудь мелкое из серебра, золота или латуни. Только не железо.

— Металл… Бронза! — Вольский схватил себя за лацканы пиджака. — Мои пуговицы сделаны из бронзы. Если вам будет угодно…