Орден тамплиеров. История братства рыцарей Храма и лондонского Темпла

Монахи, авторы исторических хроник того времени, с ужасом пишут о его кощунственных деяниях. «Он не убоялся, – повествует Уильям, монах из Ньюбугра, живший в правление короля Стефана, – превратить святую обитель в логово разбойников и обратить святилище Господне в обиталище Дьявола. Он разорил близлежащие провинции постоянными набегами и, до крайности осмелев от неизменно сопутствовавшей ему удачи, вознамерился напасть на самого короля Стефана. Воистину, безумная ярость и безнаказанность застили ему очи. Казалось, Господь спит и его боле не заботят ни дела человеческие, ни дела собственные, то есть церковные. Праведным работникам его виноградника оставалось лишь взывать к милости его: «Восстань, Господи, защити дело твое… доколе будут твориться бесчестья и доколе враг будет поносить имя Твое?!» Но, как говорит апостол Павел: «Бог, желая показать гнев и явить могущество Свое, с великим долготерпением щадил сосуды гнева, готовые к погибели, дабы вместе явить богатство славы Своей над сосудами милосердия» (Рим., 9), и наконец поразил врагов своих. Гибели нечестивца предшествовало страшное знамение – на стенах церкви выступили капли чистой крови, – свидетельство скорой кары на суде Господнем за его чудовищные преступления».

За святотатство и нечестивость сэр Жоффруа был отлучен от церкви, но, презрев знамение Небес, он осадил королевский замок в Беруэлле. После успешной атаки, которая привела его к крепостным стенам, он, желая охладить разгоряченную под палящим солнцем голову, снял шлем. В то же мгновение один из защитников крепости пустил стрелу, однако стрела эта, как показалось, нанесла лишь небольшой ущерб графу. «К небольшой ране, – сообщает наш достойный монах из Ньюбурга, – поначалу отнеслись без должного внимания, однако же через несколько дней она погубила его, так что неистовый барон, обременный церковным проклятием, отправился в ад»[569].

А вот что поведал Питер Лэнгтофт о злодеяниях графа Эссекса в своей любопытной поэтической хронике:

В обитель Рамси ночью он ворвался
И ризницу разграбил и унес.
Монахов прочь изгнал и церковь осквернил,
Устроив логово разврата и разбоя
В стенах святых почтенного аббатства.
Робер де Мармион впал в тот же грех,
Ограбив ризницу обители Ковентри.
История гласит, Писанье подтверждает,
Да будет отмщено преступное коварство –
Жоффрей де Мандевиль за злые преступленья
От церкви отлучен епископом святейшим,
И был дан знак, но, сердце не смирив,
Пал от стрелы и был низвергнут в ад.
Его же род, запятнанный бесчестьем,
Был обречен влачить ярмо проклятья.
Арнульф же, сын, закованный в оковы,
Был осужден как вор и изгнан королем[570]

.

Хронист аббатства Уолден поведал: когда раненый граф лежал на смертном одре и ангел смерти распростер над ним свои крылья, де Мандевиль горько раскаялся в своих злодеяниях и молил об отпущении грехов, но тщетно – ни один клирик не пожелал облегчить его душевные страдания. Наконец к нему пришло несколько рыцарей-тамплиеров, и, видя его смирение, глубокое сердечное раскаяние и готовность искупить прегрешения пред Господом, они возложили на его остывающие члены орденское облачение с алым крестом. Когда граф испустил дух, они отвезли его тело в Старый Темпл в Лондоне, но, поскольку граф был отлучен от церкви и не мог быть погребен в освященной земле, они положили усопшего в свинцовый гроб и повесили на кривом дереве в саду обители[571].

Несколько лет спустя преподобный Уильям, которого граф сделал настоятелем аббатства Уолден, обратился к папе Александру III с просьбой снять отлучение с его патрона. После того как было получено разрешение на отпевание и погребение по христианскому обряду, аббат хотел забрать останки графа и отвезти их в Уолден, но тамплиеры, узнав о снятии отлучения, совершили погребение на собственном кладбище в Новом Темпле[572].