Орден Ультрамаринов: Хроники Уриэля Вентриса

— Выглядит не слишком обнадеживающе, — произнес Паскаль Блез. — Как я понимаю, она предсказывает, что меня казнят, да?

— Ну, для этого и карт не нужно, — процедил сквозь зубы Барбаден. — Жизней, загубленных твоим бессмысленным, глупым мятежом, мне вполне достаточно, чтобы предсказать твою судьбу.

Прежде чем Блез успел ответить, вновь зазвучал голос Леодегария:

— Жизнь еще не принесла тебе своих благих плодов, но будь терпелив. Прислушайся к собственному совету, отбрось ненависть и доверься внутреннему чутью. Оно сослужит тебе добрую службу.

Еще одна карта легла рубашкой вниз: носящий рясу человек, сидящий между двух колонн, с двумя ключами, лежащими у его ног.

— А это, кардинал Тогандис, вы — иерофант, — произнес Леодегарий. — Он символизирует владычество веры и религии, мудрые наставления, обращенные к людским массам. Этот знак говорит о вашей любви к ритуалам и церемониям, но и о том, насколько вы нуждаетесь в чужом одобрении. Иерофант также указывает на важность следования протоколу.

Обливающийся потом кардинал ничего не ответил, и Серый Рыцарь продолжил.

На стол легло изображение пожилого седовласого мужчины, стоящего на самом краю заснеженного утеса и рассматривающего мир под своими ногами. В одной руке он держал лампу, а в другой — крылатый посох, украшенный переплетшимися змеями.

— Отшельник, — произнес Леодегарий, глядя на Сержа Касуабана. — В долгие ночи, накрывающие саму душу, Отшельник освещает нам путь к мудрости и знанию. Из его уст мы принимаем откровения самого Императора. Отшельник сопровождает нас, готовя к грядущим испытаниям. Напоминает нам о тех целях, что могут быть достигнуты, но в то же время предупреждает: путь будет вовсе не легким.

— Полагаю, там и для меня карта где-то спрятана? — спросил Барбаден, напуская на себя скучающий вид, хотя было очевидно, что он ждет не дождется, когда ему тоже выдадут предсказание.

— Несомненно, губернатор, — ответил Леодегарий, хлопком впечатывая карту в столешницу.

Облаченный в длинные одеяния мужчина стоял возле стола, на котором были разложены кубок, жезл, меч и пентаграмма. Вокруг него распускались цветы, а над головой повис символ, в котором Уриил узнал знак бесконечности.

— Колдун, — сказал Леодегарий.

— Колдун? — фыркнул Барбаден, хотя в его голосе и прозвучала тревожная нотка. — Я, конечно, не самый лучший человек, брат Леодегарий, но какой же из меня колдун? Этим я, смею заверить, не занимаюсь.

Серый Рыцарь покачал головой:

— Вы плохо понимаете символику карт, губернатор. Колдун — это вовсе не обязательно в прямом смысле адепт магии. Он олицетворяет человека, постоянно пребывающего во власти обстоятельств. Одной рукой он поднимает свой жезл к небесам, но вторая в этот миг показывает на землю. Колдун одновременно предупреждает о скрытом потенциале и в то же время указывает на то, что человек, которому он выпал, большой перфекционист, что он разбирается со всеми вопросами и проблемами неторопливо и хладнокровно, но использует свою силу в разрушительных и негативных целях.

— Бред какой-то, — обиделся Барбаден, хотя по лицам окружающих становилось очевидно, что все они более чем согласны со словами Серого Рыцаря.

— Осталось извлечь последнюю карту, — произнес Леодегарий, — и она будет вашей, капитан Вентрис.

Уриил кивнул. Это было ожидаемо, хотя, конечно, он и сам не знал, любопытно ему или страшно.

Карта, легшая перед Уриилом, изображала башню, воздвигнутую на вершине горы и разрушенную сверкающей молнией, ударившей с небес. С крыши здания падали две человеческие фигурки.

— И что она означает? — спросил капитан.

— Гибель башни напоминает нам о том, что если мы используем свои познания и силу во зло, то разрушение настигнет и нас самих, — пояснил Леодегарий. — Когда выпадает Башня, речь идет о переменах, внутреннем конфликте, катастрофе. Более того, она означает, что вся жизнь в любой момент может перевернуться с ног на голову.

— А что, тебе подходит, — сухо отметил Пазаний.

Уриил нахмурился, но Леодегарий еще не закончил своего прорицания.

— Однако через разрушение приходит просветление. Еще Башня напоминает, что наши личные амбиции и жадность никогда не позволяют добиться чего-нибудь хоть сколь-либо значимого.

Уриил понял, что стоит, затаив дыхание, и посмотрел на людей, собравшихся вокруг стола. Все они были ему знакомы, за исключением, быть может, Касуабана, и капитан видел, что предсказания обеспокоили их всех, включая даже губернатора Барбадена.

— Как можете понять, все вы совершенно необходимы для разрешения данного конфликта, — произнес Леодегарий. — Какую роль вам надлежит сыграть, то мне еще неведомо, но ваши жизни неотрывно связаны с судьбой этого мира.

— Но что вы имели в виду, когда говорили о том, что Салинасу грозит куда большая опасность? — спросил Уриил. — Прозвучало так, словно все эти беспорядки являются всего лишь признаком чего-то более серьезного.

— Так и есть, капитан Вентрис, но прежде, чем ответить, мне придется ввести вас в курс дела относительно истории Салинаса.