Орден ветров (СИ)

— Кажется, в таких ситуациях люди говорят «прощай»? — Аргента повернулась к Элисии. Грустная улыбка, струйка крови, стекающая с губ, меркнущая в глазах жизнь. Элисия никогда не думала, что увидит Аргенту такой. Что такой образ запечатлеется в её памяти. — Будь сильнее… И нечего хныкать!

На мгновенье Элисию ослепила вспышка света, настолько яркого, что глазам стало больно. А когда она вновь смогла что-то видеть, расплывчато и нечётко, ведь в глазах щипало от накатывающихся слёз, Аргенты уже не было. Остался только Вельскуд с самоцветом в руке.

— Аргента?.. — голос Геранта не был голосом дракона, то был голос ребёнка, понявшего, что он теперь совсем один. — Аргента!

Плечи Геранта дрожали. Элисия же наоборот застыла, точно ледяная статуя. Вельскуд на них не смотрел, он смотрел на самоцвет, который через мгновение погрузил в своё тело так же легко, как до этого сделала Аргента. Он сказал что-то совсем тихо, но Элисия расслышала:

— Глупый дракон.

И что-то очень горькое было в этих словах.

***

В определённые моменты его брат становится настоящим идиотом — это Лени отлично знал. Ещё он знал, что Ноэ мастерски умеет притягивать к себе неприятности, и два этих знания заставляли Лени волноваться. Как оказалось, не зря.

Когда он увидел, как Ноэ выбивает из рук Ламберта меч, и направляет на него свой, он не испугался того, что может случиться. Потому что знал — ничего ужасного не произойдёт. Лени верил в Ноэ куда больше, чем он сам верил в себя. Он даже заставил Эдем остановиться и не вмешиваться, подождать развязки. И это чуть не стало огромной ошибкой.

Эта ошибка заключалась в том, что помимо Ноэ, он верил ещё и в отца. Больше, чем стоило бы.

Увидев, что Ламберт подняли меч и обернулся, Лени тут же понял, что случится в следующее мгновение. Отец сам учил его читать движения противника и сейчас, наверно, пожалел об этом.

Рванувшись вперёд почти мгновенно, Лени всё равно боялся не успеть. Ламберт двигался слишком быстро, а Ноэ был слишком далеко. К тому же бежать с топором куда тяжелее, чем с мечом.

Ноэ пошатнулся, потерял равновесие и упал ещё до того, как клинок Ламберта коснулся его. Видимо, лишился остатков сил. Отец бы воспользовался этим, теперь Лени не сомневался, но…

Металлический скрежет неприятно царапнул слух. Алые искры, глухой звон, и всё стихло.

Эдем подоспела спустя доли секунды, направляя стрелу на уже безоружного Ламберта. Он, казалось, даже не заметил её, с лёгким удивлением смотря на обломок меча, оставшийся у него в руке. Большая, отколотая часть лезвия, вонзилась в землю недалеко от них. Лени не очень понимал, как он это сделал. Он лишь хотел, с размаху ударив по мечу, пригвоздить его к земле, а он вдруг взял и раскололся. По лезвию топора тоже пошла глубокая трещина, но им ещё определённо можно было сражаться. Правда, Лени надеялся обойтись без драк, хотя Ламберт был опасен даже с обломком меча.

— Ты не вовремя, — неприятно усмехнулся Ламберт, и Лени подумал, как же он не похож на человека, который когда-то был его отцом.

— А по-моему, я успел как раз, — ответил Лени, украдкой покосившись на лезвие топора. Было бы очень некстати, если бы оружие развалилось прямо у него в руках. — Нападать со спины очень подло. Тот Ламберт, которого я знал, никогда бы так не поступил.

— Значит, ты плохо меня знал, — спокойно ответил отец.

Эдем, всё ещё держащая его на прицеле, отступила на несколько шагов назад, ближе к Ноэ. Лени хватило короткого кивка, чтобы дать ей понять, что тут он и сам справится, а ей лучше идти и помочь брату. Эдем всегда была очень понятливой, и Лени это в ней больше всего нравилось.

— Я не собираюсь с тобой сражаться. Уходи, — сказал он, глядя в глаза отца. — Не то, чтобы я не злился на тебя или простил… После того, как ты напал на брата со спины я тебя точно не прощу! Но ты всё-таки наш отец. Мама бы расстроилась, узнав о том, что мы враждуем. Так что просто уходи, и не появляйся здесь больше. Проблем и без тебя навалом!

Он выпалил это быстро, почти на одном дыхании, путаясь в словах и мыслях. Говорить так с отцом было сложно. Сложно повышать на него голос, пытаться командовать им. Его отец — недостижимый идеал, сильнейший воин, прирождённый лидер, каким Лени никогда не стать. Они с Ноэ всегда останутся лишь сыновьями того самого Ламберта. И когда-то Лени это устраивало, ведь отец был его героем. Но не теперь.

— Хорошо. Я уйду, — согласился Ламберт на удивление миролюбиво, — но не могу обещать, что мы не встретимся снова.

— Ну и ладно. Не обещай. Своих обещаний ты всё равно не держишь, — бросил Лени ему вслед.

Потом он долго стоял и смотрел на отдаляющийся силуэт Ламберта. Раньше он бы сразу же бросился к Ноэ, но поселившееся внутри недоверие не давало этого сделать. Он отвернулся лишь тогда, когда фигура Ламбета скрылась за одной из скал. К тому моменту брат как раз пришёл в себя и удивлённо озирался по сторонам, словно пытался понять где он находится, и что произошло.

— Я что, жив что ли? — спросил он со странной смесью удивления и недоверия.