Орден ветров (СИ)

Она только недавно заснула, всю ночь её большие аметистовые глаза не смыкались, безотрывно смотря на разбушевавшуюся стихию через окно. В голове девушки роилось слишком много мыслей, словно растревоженные пчёлы, обезумев от беспокойства, терзаний и усталости, они носились в голове и беспрестанно гудели, гудели и снова гудели, и этот гул не давал уснуть. Только под утро мысли наконец-то успокоились, а саму волшебницу сморило сном, подтянув колени к груди и прислонив голову к стеклу, она, стараясь сохранить свой драгоценный и долгожданный сон, морщилась и вертелась, пытаясь отвернуться от назойливых солнечных лучей.

Причина, по которой Элис не смыкала глаз всю ночь была вполне очевидной. Перед ней стоял не лёгкий выбор между желанием узнать тайну, которую от неё скрывали и безопасностью гильдии, и этот выбор она никак не могла сделать.

Лидер должен быть ответственным, решительным, мудрым и уверенным в себе, он должен уметь отделять личные эмоции и чувства от обязанностей и долга, отставляя личное на второй план, так она всегда твердила себе, но она явно неидеальный лидер, слишком чувствительна, слишком эмоциональна, слишком привязчива. Иметь эти качества непростительно для настоящего лидера, но Элис не могла от них избавиться. Зачем же она создала гильдию, если знала, что не сможет стать идеальным лидером? Она думала, что справиться, она справлялась, но, как оказалось, не совсем. Слова Лайта посеяли в сердце волшебницы зерно сомнения, и теперь осталось понять, это её личные цели мешают гильдии или гильдия мешает её личным целям.

В дверь тихо постучали, не получив ответа, постучали снова, но уже настойчивее, на этот раз ответ всё же был получен, но лишь в виде нечленораздельного полусонного мычания, по которому сложно было понять, даёт ли хозяйка комнаты разрешение войти. За дверью послышался обречённый вздох.

— Элис, я вхожу, — информировал волшебницу клирик, открывая дверь, в ответ получив лишь новое мычание, но уже более похожее на человеческую речь.

Огами подошёл к окну и снисходительно посмотрел на Элисию, которая отчаянно тёрла глаза, пытаясь проснуться, что у неё выходило явно плохо. Несфокусированный взгляд слипающихся аметистовых глаз смотрел на клирика, ожидая объяснения причины, по которой он решил помешать её вполне законному утреннему — как она думала - сну.

— Прости, что разбудил, но уже даже Лени проснулся, — как бы оправдываясь, сказал Огами. Дольше Лени у них не спал никто в гильдии, даже Ноэ, так же предпочитавший аристократически спать до полудня, но тот хоть ложился поздно, а вот Лени, ложась сравнительно рано, всё равно просыпал ещё часа два-три после полудня, — но это, конечно, не основная причина, там Лайт пришёл, принёс какую-то «грандиозную» новость, и ни в какую не хочет объяснять в чём дело без тебя. Я пытался ему объяснить, что ты не спала всю ночь, но ты же знаешь Лайта…

— Ничего страшного, — заверила Огами Элисия, — а откуда ты знаешь, что я не спала? — непонимающе спросила волшебница, но подумав немного догадалась сама. — Ой, прости, я тебе спать мешала, да? Прости, пожалуйста, я старалась не шуметь, но ты же так чутко спишь…

— Нет, ты мне не мешала, — улыбнулся Огами, хотя улыбка вышла немного натянутой, — я бы всё равно вряд ли смог сегодня нормально выспаться, — он как-то грустно усмехнулся и направился к выходу из комнаты, — спускайся, как будешь готова, и не вздумай снова заснуть, — строго добавил клирик, увидев, что Элис снова прислоняется к стеклу.

Бросив на выходящего клирика сонно-недовольный взгляд, Элис сползла с подоконника и беспрестанно зевая и протирая слипающиеся глаза, направилась в сторону ванной. Холодная вода её взбодрила, но, как чувствовала сама волшебница, ненадолго. Закончив с водными процедурами, Элисия спустилась вниз, в главный зал, в котором уже собралась вся гильдия. В её сторону сразу же полетели несколько возгласов самой разной эмоциональной окраски начиная от раздражённого «Ну наконец-то» Аркиры и заканчивая синхронным «Доброго утречка» от близнецов.

— А вот и наша плохо-спящая красавица, — усмехнулся Лайт, как бы констатируя факт появления Элисии, — я думал любопытство заставит тебя быть порасторопнее, или тебе не передали, что у меня чрезвычайно важная новость?

— Лайт, напомни мне, у тебя хоть когда-нибудь были не «чрезвычайно важные» новости или дела? — устало спросила Элис.

— Конечно, — незамедлительно заверил её Лайт, — были также дела «жизни и смерти» и «планетарного масштаба», — гордо заявил епископ.