Орден Власти

Марина ударила его еще раз. На Мирского было жалко смотреть. Она повернулась, зашагала по коридору, но тотчас остановилась и взглянула на него с мстительной усмешкой:

– И твой Орден мне больше не нужен. Не видать тебе его как своих ушей. Ты – лузер. Неудачник, а Орден предназначен исключительно для сильных людей…

* * *

Чем примечательны молодость, любовь, овеянные яркой, высокой целью? Тем, что пылкие сердца всегда быстро остывают. А нанесенные в порыве страсти оскорбления быстро забываются и прощаются. И память молодых имеет свойство не обращаться назад, в прошлое, потому что все устремления обращены только вперед, в будущее!

Утром между Друбич и Мирским состоялся примерно такой диалог:

– А как мне не поверить?! Тебя больше суток не было! Ты где пропадала?

– На ферме гостила! На тракторе каталась! И вообще – какая разница, где я была! Я же не спрашиваю, чем ты занимался ночью с Эльвирой.

Мирский промолчал, не зная, что сказать. Он даже не осмелился поправить Марину, которая настойчиво путала Эвелину с Эльвирой.

– Ладно, живем дальше, – примирительно добавила Марина. – Только не смей думать о своей Эльвире, пока мы занимаемся важным делом. Поиски «Ордена Власти» мы продолжаем. У меня появилась серьезная зацепка…

– Какие еще зацепки! Марина, я тебя люблю, выходи за меня замуж, – выпалил Мирский. Патетика лилась через край.

– Не прошло и суток, как ты решил сменить подругу жизни. Горбатого могила исправит. И жизненное кредо тоже. Но дело не в этом… Жизнь удивительна, природа насмешлива, полюбили, обманули, восстановили истину… Но только вот у меня в груди какая-то струна оборвалась. Бзик, и оборвалась. А струну не склеишь.

– Это твое окончательное решение?

Мирский напрягся.

– Это глупый вопрос. – Марина улыбнулась и погладила Алексея по голове. Как кота, чтобы замурлыкал. – Окончательной бывает только смерть. А мы продолжаем жить. Ты не отчаивайся – время покажет, время лечит и меняет предпочтения, порой радикально. Давай продолжим нашу работу, а там посмотрим.

Марина бросила Алексею далекую надежду, а вдруг и вправду надумает сбежать, и он впитал этот призрачный шанс. Его глаза просветлели.

– Я голодная, как волчица. Это вы пировали, – проговорила Друбич будничным голосом. – Закажи что-нибудь.

Мирский бросился к телефону. Он был страшно рад, что в их отношениях установилось какое-то равновесие.

За едой молодые люди наметили ближайшие планы.

– Так вот, я нашла зацепку, – сказала Марина, с аппетитом поедая мусаку. – Внизу сидит женщина, которая предлагает экскурсии. В том числе в Старую крепость Палео Фрурио. Это венецианская крепость. Но дело не в ней. В переписке отца Александра с олигархом Сосновским по поводу «Ордена Власти» она упоминалась. У меня прямо в голове щелкнуло, когда ее назвали. Было там еще мужское имя и набор цифр, видимо, какой-то код. Имя – Агазон, а код у меня в смартфоне – записала на всякий случай. Точно текст не помню, но Сосновский рекомендовал монаху посетить крепость и найти Агазона. Предлагаю проделать это вместо него.

– Решено. Завтра пойдем на эту экскурсию, – немедленно отреагировал Мирский и добавил после некоторых раздумий: – Ты знаешь, у меня появилось подозрение, что «Орден Власти» воздействует на нашу судьбу, как будто чувствует, что мы за ним охотимся. Все эти приключения, стычки, недоразумения… И посмотри – ни один волос даже не упал с наших голов!

– Не поддавайся мистическим настроениям, – сказала Марина.

– Да никоим образом! – Мирский аж подпрыгнул в кресле, то ли от возбуждения, то ли от возмущения. – «Орден Власти» изначально является мистической сущностью. А почему бы мистическому предмету не обладать мистическими свойствами? Это элементарно!

– Может быть, может быть, – задумчиво проговорила Друбич. – Но только это знание нам ничем не поможет.

Вечерело. Марина вышла на лоджию и с удовольствием вдохнула свежий морской воздух. В лучах заходящего солнца вся набережная выглядела особенно четко и контрастно. Марина поднесла к глазам бинокль и стала рассматривать людей. Вдоль моря сновала разношерстная публика, но две человеческие фигуры стояли неподвижно и смотрели как раз в сторону отеля. Две женские фигуры: Эвелина и девушка в черном комбинезоне. Та самая, с которой Друбич так плотно и жестко пообщалась в Москве. Марина не знала, что ее зовут Инга, но прекрасно представляла, по чьему приказу она здесь.

– Нас пасут, – бросила она Мирскому, не отрывая от глаз бинокля.

– Кто пасет?

Алексей насторожился.

– Всякие, разные… Твоя эта Эльвира – Эвелина и славная девушка, у которой я отобрала пистолет, – пояснила Друбич. – Но только цели у них разные.

Палео Фрурио

На следующее утро они отправились пешком вместе с русскоязычной экскурсией к Палео Фрурио. У входа в крепость Мирский подошел к возглавлявшей экскурсию худощавой женщине в круглых толстых очках. Она терпеливо отвечала на вопросы группы, при этом постоянно кивала головой и напоминала цаплю.

Поймав паузу в разговоре, Алексей задал свой вопрос:

– Вы не знаете такого Агазона? Он где-то здесь, в крепости, обитает.