Ордин-Нащокин. Опередивший время

Попытка направить на разгон толпы стрельцов натолкнулась на их решительный отказ. У стрельцов были свои поводы для недовольства властью: незадолго до этого им сократили жалованье. Тогда на площадь перед дворцом с целью умиротворить бунтующих были направлены парламентеры. Однако они едва унесли ноги, укрывшись за стенами дворца. Не помогли и увещевания популярного в народе двоюродного дяди царя Н. И. Романова. Люди стояли на своем. Алексей Михайлович и его ближайшие сподвижники, запертые во дворце, оказались в безвыходном положении. Восставшие, не поддаваясь на уговоры, были близки к тому, чтобы пойти на штурм. Пришлось выдать им на расправу дьяка Плещеева — его забили палками и камнями, не доведя до плахи. На окраине Москвы задержали пытавшегося скрыться Траханиотова, доставили на Красную площадь, где свершилась казнь. Тем временем в самой Москве происходили погромы, поджоги, разграбление жилищ «сильных людей». Обнаруженные там богатства добавили ярости разбушевавшейся толпе. Дьяка Назария Чистого выволокли из укрытия в его доме, здесь же он был убит. Этим гнев бунтующих не утолился. Требовали выдачи главного виновника — Морозова, но он тайно бежал из города в свое поместье.

«Главный страх» выпал на долю восемнадцатилетнего царя. Как все происходило, в деталях описали разные источники. Алексей вышел к толпе и, не сдерживая слез, стал умолять собравшихся пощадить Морозова, «который ему ближе и дороже родного отца». Он обещал всё исправить, а своего воспитателя «навсегда» удалить от власти. Свои речи он заверил клятвенным целованием креста. Слезы царя, его убитый горем вид, искренность, с которой он говорил, произвели на толпу впечатление. Народ утихомирился и стал расходиться. Между тем «бунташные» выступления прокатились и по другим городам Руси, где протестующие также пытались вершить самосуд над местными проводниками «соляной затейки». Постепенно бунт пошел на спад, однако его последствия получили свое продолжение в другом, гораздо более существенном. На авансцену стали выдвигаться люди, для которых исполнение обещаний, данных молодым царем, означало поддержку и укрепление авторитета монархической власти, что в тот критический момент играло большую роль в достижении общественного согласия. В ходе «бунташных» выступлений в толпе выкристаллизовывалось сообщество инициативных, конструктивно мыслящих граждан. Атмосфера растерянности в верхних эшелонах власти стимулировала их творческую энергию. Наступил особый, редкий для подобных эпизодов русской истории период, когда власть и народ стали действовать в унисон, в согласии друг с другом. Нашлись люди, которые в ходе открытых обсуждений и споров попытались суммировать все те беды, проблемы, требования, которые надо было решить.

Возникла ситуация, когда отгораживаться от идущих потоком жалоб и требований было опасно. Например, немедля было объявлено о том, что упраздняется «правеж» — насильственное взимание налоговых недоимок. Другой уступкой стало возвращение цены на соль к прежнему уровню. Поначалу была создана «согласительная комиссия». Предложения поступали из всех сословий, и никто не пытался от них отмахиваться. Из низов на свет появился документ, названный «челобитинка всемирного плача». В нем шла речь о злоупотреблениях власти, о волоките и взяточничестве ее руководителей. Ставилась под сомнение не власть царя, а существующие порядки, беззаконие и произвол. Алексея Михайловича призывали всерьез исправить свою политику, произвести глубокие перемены в управлении.

На этом фоне было принято решение безотлагательно приступить к подготовке Земского собора. Было задумано масштабное представительное собрание, каких доселе не знала Русь. Планировалось, рассмотрев идущие отовсюду предложения, принять на их основе законодательные меры для исправления и предотвращения противоречий, нарушающих ход государственной жизни. Предполагалось также ревизовать и систематизировать законодательные акты, принятые властью в течение предшествующих десятилетий. Со времен Судебника 1550 года законодательство на протяжении ста лет дополнялось всевозможными, местами скороспелыми актами по текущим, малозначительным поводам. Таких только за время царствования Михаила и Алексея набралось более трехсот. Комиссия, которой было поручено подготовить проект основ нового Уложения, состояла из пяти человек во главе с князем Никитой Одоевским, оказавшимся в числе главных сподвижников Алексея Михайловича. Особое доверие к нему самодержца определялось не только их родством, но и достойной репутацией князя. Он был известен своей способностью браться за любое дело и, каким бы сложным оно не было, доводить его до ожидаемого результата. Одоевский оказался одним из наиболее востребованных деятелей царствования, незаменимым во многих, особенно сложных делах.