Ордо Юниус

Кейрана совсем не радовало то, что они должны прятаться по углам, как крысы, и обходить главную улицу, но, к сожалению, сейчас он мог только злиться. Позади оставались сонные улицы, банк с его роскошной лепниной в виде диковинных птиц под крышами и вокруг окон. По правую руку возвышалось здание Совета императора. С этой стороны можно было видеть только его неприглядную тыльную стену. Кейран вытянул шею, чтобы получше рассмотреть его, и покрылся мурашками, заметив еще не заделанные шпаклевкой следы огромных когтей на стенах и копоть. Власть Тэйлии была Им не нужна, и Они очень добросовестно от нее избавлялись.

Кейран споткнулся о сваленные под ногами доски, чертыхнулся и посмотрел вперед.

– Что за свалку здесь устроили?

– Это еще не самое страшное, – отозвался Йель, ткнув пальцем вперед.

Они крались сейчас через просторные задние дворы, прижатые улицами со всех сторон. Раньше люди держали в чистоте и порядке свои территории, но сейчас никому не было до них дела.

Кейран не сразу понял, что имел в виду Михаэль, настолько не хотелось верить своим глазам. Впереди уже маячило высокое здание Ордена с многочисленными окнами, лестничными пролетами и воздушными коридорами, а перед ним находился храм Джиана Защитника.

Вернее, то, что от него осталось.

В прошлом за его высокими шпилями и золочеными крышами башен Орден виднелся лишь немного, а теперь они лежали у подножия крошевом и можно было увидеть даже сверкающую стеклянным куполом оранжерею.

Кейран поправил очки, прижимаясь к прохладной стене сильнее. Он знал, что в самом храме статуя Джиана лежала опрокинутая навзничь, и ее пустые глаза смотрели в небо сквозь разбитые витражные окна и дыру в крыше. Если, конечно, Ордо Юниус от нее не избавились. Они вполне могли разрушить ее окончательно, до мелких камней, и вывезти прочь из Тэйлии.

От этих мыслей стало дурно.

Как бы Кейран ни плевался на Орден, как бы ни ненавидел всех, кто сидел там у власти, он всегда почитал их покровителя и всегда делал подношения для Джиана. А в юношестве горячо клялся защищать людей, и его вера в свое дело с годами не иссякла.

Пропала вера в людей, но это уже другое и вообще отдельный разговор.

Мужчины вышли на заброшенный пустырь, где ржавые остовы мертвых растений смешивались со свежей травой и путаными кустарниками. Здесь были свалены доски, ненужные куски черепицы после ремонта крыш ближайших домов, выставлены леса и битые глиняные горшки у ступенек черных входов, чтобы не портить внешний вид улиц. По протоптанной узкой тропинке можно было добраться до другой улицы или до ракушкообразной крыши входа в канализацию.

– И все-таки, – вдруг возобновил разговор Йель. – Ничего, что мы не сказали Мастеру Грейдену?

– Я не доверяю этому Греху рядом с ним. Пусть хоть десять раз Грей скажет, что они напарники. Чудовище остается чудовищем, и я не верю, что он помогает по доброте душевной. Ему что-то надо от Грея, помяни мое слово, – проворчал Кейран, пробираясь через колючие ветки шиповника к двери канализации.

Йель чуть потеснил его плечом, справился с замком и по-джентльменски галантно открыл перед ним дверь, пропуская вперед. Кейран ожидал почувствовать запах нечистот: когда он последний раз был здесь, канализационные системы еще не были настолько налаженными.

Под развитыми городами вроде Тэйлии всегда существовала запутанная сеть просторных коридоров шестнадцать футов шириной и двенадцать высотой, с особой системой слива нечистот по каменным желобам. Когда в Крестейре стали появляться механизмы, и наука двинулась размашистыми шагами вперед, всё загнали в толстые медные трубы, протянутые, подобно гигантским змеям, под городами, пронизывая коридоры канализации.

Здесь даже было относительно сухо, только конденсат на стенах из склизкого кирпича и небольшие лужицы в старых желобах в полу у стен. Под потолком тускло светили газовые фонари, закрытые за решетчатые загородки. Пахло плесенью, застоялой водой и металлом. Трубы по бокам тихо журчали водой, на стене кто-то прилепил схему коридоров, но бумага вся отсырела и пожелтела от времени, а чернила расплылись.

Кейран с облегчением выдохнул и убрал обратно в карман надушенный платок, который хотел прижать к носу, если бы тут воняло.

– И все-таки, – продолжил Йель. Его такие места никогда не волновали, он любил быть скрытным и лазил повсюду, начиная от крыш и заканчивая канализацией. Поэтому Кейран не стал даже внимания обращать на карту, он знал, что если перепутает коридоры, то Цзинь его выведет. Йель ориентировался в городе как у себя дома.

– Что?

– Я тоже не человек. Но мне вы верите. Со стороны другим может тоже казаться, что мне от вас что-то надо, – клыкасто улыбнулся лис.

– Ты не такой, как Фергус, Йель. – Слова тяжело легли на язык, и Кейран сам не знал почему.

– Почему же? Я не Нари, я Цзинь. Мы хитрые, путаем людей в дороге, воруем души и невест, всячески стараемся навредить людям, – стал загибать пальцы Йель.