Ордынская броня Александра Невского

Удар, нанесенный угорской пешей рати русским засадным полком, пришелся прямо в спину. Русские пешцы, стоявшие насмерть по сторонам от дороги поняли это, и сами бросились на угров. Тем временем множество конных рыцарей полегло в схватке у засек под ударами стрел, сулиц, камней и поваленных деревьев. Кмети большого конного полка и пешцы вновь бросились в соступ на угров из засек и опрокинули их. Многие угорские рыцари, бежавшие вспять по дороге, попали под стрелы пеших русских полков. Угорская конница врезалась в ряды своей пехоты и произвела еще больший переполох среди ошеломленной и откатывающейся вспять рати. Противник побежал и оставил развилку дороги, покрытую сотнями сраженных насмерть и раненых. Сеча длилась еще полчаса. Русичи преследовали врага не далее, чем на поприще. Затем угры отступили еще на три полета стрелы и стали перестраивать свои смешанные и смятые ряды. Но нового соступа так и не последовало. Войска стояли друг против друга более двух часов. К вечеру начались переговоры. Угры просили взять своих раненых и отойти восвояси. Князь Мстислав не препятствовал им. Собрав раненых до темноты, они ушли к перевалу, а русские полки простояли всю ночь без сна «за щиты, на костях». Утро русские вои встретили криками радости и победы. Угры отступали и были уже в двадцати верстах от них. Галичина была в очередной раз спасена от угорского нахождения и латинского господства.

* * *

Прошло около года. Шумно и многолюдно было в Галиче. Гулко ударяли в било на церковных звонницах. Звонили у св. Кирилла и Мефодия, у св. Михаила, у св. Анны на Цвинтарисках, звонили в других храмах и в белокаменном Успенском соборе, построенном князем Мстиславом Удалым несколько лет назад. А князь гордился своим детищем. Много родовитых бояр и знатных угорских рыцарей съехалось в Галич и пришло в соборный храм, чтобы присутствовать при венчании юного угорского королевича Андрея и младшей дочери князя Мстислава Елены. Торжественным и пышным было венчание молодых. Не менее пышным и богатым был брачный пир, устроенный князем. Но самым дорогим стало приданое. Юный королевич получал за своей супругой древний Галич и Галичину. Уговорили Мстислава верные бояре Судислав и Глеб Зеремеевич отдать угорскому королевичу младшую дочь и свой град. Уговаривали долго. Говорили, что бояре не станут терпеть Мстислава. Уверяли, что если отдаст Галич королевичу, то сможет вернуть его, когда захочет. Если же отдаст его своему зятю Даниилу, то уже не вернет его никогда, потому что черный люд крепко любит Даниила, Клялись бояре и целовали крест в том, что будут верны князю Мстиславу, если все исполнит, как просят. Уступил князь. Теперь путь его лежал в Понизье (в Подолию) в удельный град Торческ.

* * *

Прошло немногим менее года. Вокняжившись в Торческе, скоро раскаялся Мстислав в своей недальновидности. Быстро пошатнулось его ранее крепкое здоровье. Поседел он как лунь. Сильно исхудал. Мучила его какая-то тупая и тяжелая боль в легких. Стали приходить к нему тяжелые мысли о скором конце. Догадывался он, что не иначе как верные бояре позаботились об этом. Слег князь.

Уже будучи на одре, послал он сказать Даниилу:

— Сыне! Согрешил есмь язъ, зане не дал ти Галича, по совету льстеца Судислава. Он есть обольстил мя. Но аще ли угодно Богу, то дело не у ли мочьно поправити.

Чувствуя, что что-то надо предпринять, он велел двору собираться в дорогу. Веление князя было исполнено, больного его усадили в крытый возок, и княжеский двор направился в Киев. Посреди дороги Мстислав Мстиславич сильно занемог. Князя перенесли в хорошую чистую избу, напоили его отваром трав, чтобы укрепить здоровье. Однако смерть уже стояла у него в головах. И он чувствовал и видел, как черная пустота раскрывает ему свои неумолимые и властные объятья. Понимая, что поправить уже ничего невозможно, а осталось только время позаботиться о душе, Мстислав принял схиму. Через несколько дней после пострижения, в полдень, мучаясь от невыносимой боли в груди, он лежал на спине. Глаза его были закрыты. Почувствовав, что кто-то приблизился к нему, он открыл очи. Яркий свет разлился вокруг. Прямо перед ним стоял светящийся белыми одеждами красавец-юноша. Он протягивал руки к нему и звал его подняться так, будто подавал надежду на исцеление. Мстислав тяжело, медленно, глубоко вздохнул и сделал усилие, чтобы встать. От невероятного напряжения тело его окаменело, очи вылезли из орбит, губы плотно сжались, и он всем своим существом рванулся туда, куда звал его прекрасный юноша. Через минуту князь медленно и так же глубоко выдохнул и больше не дышал. Верный княжеский отрок приблизился к Мстилаву и, крестясь, закрыл глаза на холодеющем челе. Удалой князь, великий воитель, известный всей Руси, а ныне раб Божий Мстислав отошел в мир иной, так и не увидившись больше в сей бренной жизни с любимым своим зятем и сыном Даниилом Волынским.

Глава IX. Охота