Ордынское иго и становление Руси

То была первая в Москве публичная казнь. Официально сына последнего тысяцкого обвинили в том, что он, будучи в Орде (куда прибыл из Твери), послал своего попа в 1378 году в Москву с мешком «злых, лютых зелий». Попа схватили после битвы на Воже. Конечно же поп ни в чем не сознался, но мешок с зельем явился страшной уликой. В Москве всем стало ясно, что Иван Васильевич хотел отравить Дмитрия Ивановича. 30 августа 1379 года повели его на Кучково поле и «казнили мечом до обеда, в 4 часа дня». Народу собралось много. Люди плакали, вспоминая благородство и величие Ивана Васильевича. По всей видимости, он действительно был благородным человеком. Благороднее своего младшего брата, владельца краденого пояса. Хотя внешне все выглядит иначе. Николай во всем поддерживал Дмитрия, предводительствовал коломенским полком в Куликовской битве, погиб в ней смертью храбрых… Казалось бы, никаких претензий нельзя предъявить этому человеку. Кроме одной – сокрытия драгоценного пояса, который после гибели Николая Васильевича (по летописи – Микулы Васильевича) перешел к его дочери, вышедшей замуж за боярина Ивана Дмитриевича Всеволжского, а не в руки законного владельца. Всеволжский и стал обладателем краденого пояса, который послужит через полвека поводом к последней распре русских князей.

Куликовская битва

Через полтора года после описанных событий в Орде было принято решение идти походом на Москву. Не следует думать, что казнь Вельяминова была причиной такого решения, но и она являлась подтверждением того факта, что власть Дмитрия еще более усилилась, а это представляло несомненную опасность для Орды.

Летом 1380 года более чем стотысячная татаро-монгольская рать, возглавляемая самим Мамаем, двинулась с северо-востока к Оке, а с юга шел к Оке союзный Мамаю Великий Литовский князь Ягайло.

Узнав об этом, Дмитрий Иванович разослал гонцов к союзным Москве русским князьям от Белого озера и Ярославля до Брянска. Под его знамена вскоре пришло примерно столько же войск, что и у Мамая. К 15 августа все русские рати должны были прийти в Коломну, а Дмитрий отправился в Троицкий монастырь, игуменом которого вот уже более четверти века был отец Сергий, славившийся по всей Руси своей святостью и мудростью.

Князь Дмитрий попросил у Сергия благословения на битву, получил его и, взяв с собою в поход двух монахов – Александра Пересвета и Романа Ослябю, вышел навстречу неприятелю.

К концу августа все русские войска собрались при слиянии Оки и Лопасни и 1 сентября, переправившись на южный берег Оки, двинулись к Дону, куда уже подходили ордынские рати.

В ночь с 7 на 8 сентября 1380 года войска перешли через Дон и утром выстроились в боевые порядки на огромном Куликовом поле.

Впереди стал Передовой полк, за ним – Большой полк, а на его флангах – полки Правой и Левой руки. За левым флангом в густой дубраве спрятался Засадный полк, которым командовал московский воевода, князь Дмитрий Михайлович Боброк-Волынский.

Сражение, по свидетельству летописи, началось поединком Пересвета со знаменитым ордынским богатырем Темир-Мурзой, который у русских был известен как богатырь Челубей.

Воины помчались навстречу друг другу, как «стрелы, выпущенные из лука». Они сшиблись на бешеном скаку и оба пали замертво. Вслед за тем две человеческие лавы кинулись в смертный бой.

Незадолго перед тем князь Дмитрий Иванович снял с себя дорогие доспехи и надел их на своего любимца Михаила Бренка, поставив его под великокняжеское знамя, а сам, одевшись простым воином, вошел в ряды Большого полка и смешался с ратниками.

Битва началась с того, что неприятельская конница смяла Передовой полк и стала теснить Большой. Русские рати стали отступать по всему десятиверстному фронту, неся тяжелые потери. Потом летописцы записали, что на Куликовом поле «кровь лилась, как вода, лошади шли по телам павших, воины задыхались от тесноты, а пешая русская рать сначала гнулась, как трава под ветром, а потом легла, как скошенное сено».

Мамай уже торжествовал победу, как вдруг из леса неожиданно вырвался Засадный полк и войско ордынцев побежало.

Русская конница гнала неприятеля пятьдесят верст и остановилась только на берегу реки Мечи.

А в это время воины-пехотинцы, оставшиеся на Куликовом поле, стали разбирать груды тел, лежащих по всему полю, и нашли князя Дмитрия Ивановича, казавшегося мертвым. Только через долгое время пришел он в себя, и радость победы смешалась в его душе с великой горечью из-за того, что в этой битве пали мертвыми десятки тысяч его воинов.

Нам и сегодня неизвестно число потерь, но мы знаем, что после Куликовской битвы Русь сильно обезлюдела.

Академик Д. М. Петрушевский писал: «Оскудела Русская земля воеводами, слугами и всяким воинством после Мамаева побоища; невмочь была Московскому князю новая битва с татарами, и Русь стала снова платить им дань.