Ордынское иго и становление Руси

Теперь остановимся на вопросах развития Москвы и ее градостроительства при митрополите Алексии.

В 1365 году на месте конюшенного двора ордынских баскаков, полученного Алексием от Тайдулы, митрополит всея Руси заложил монастырь во имя чуда Архангела Михаила, который обычно называли Чудовым монастырем. Владыка Русской православной церкви оснастил этот особый митрополичий монастырь богатой церковной утварью, книгами, отдельные из которых сохранились до сих пор. На смертном одре Алексий написал завещание, согласно которому Чудову монастырю передавалось много сел.

Чуть раньше Алексий основал Андроников монастырь, заложил на его территории церковь Нерукотворного Спаса.

Этот монастырь был построен митрополитом всея Руси по обету, который он дал во время жестокой бури в Черном море, которая застала его на обратном пути из Константинополя. Местность, выбранная им на берегу Яузы, называлась Болванской. По ней проходил путь ордынских послов, приезжавших в Москву с ханскими болванками или басмой.

Перед тем как основать монастырь, Алексий ходил к преподобному Сергию. Тот одобрил идею строительства монастыря и дал митрополиту своего ученика Андроника, руководившего работами. Преподобный Сергий и митрополит Алексий благословили место закладки, и в 1361 году каменный храм был построен. Здесь под руководством преподобного Андроника воспитывались великие русские иконописцы Андрей Рублев и Даниил Черный.

Согласно мнению некоторых специалистов, Алексий основал на Остоженке по просьбе своих сестер Евпраксии и Юлии еще один монастырь, Алексеевский, на том месте, где в настоящее время находится Зачатьевский монастырь. Позже, в правление Василия III, Алексеевский монастырь перенесли на Чертолье (это слово произошло от названия Черторый – ручья, роющего овраги). В XIX веке на месте Алексеевского монастыря в Чертолье поставили храм Христа Спасителя, а монастырь, основанный митрополитом всея Руси, перенесли за Красный пруд. (Красный пруд сохранился и поныне, имея то же название.)

После знаменитого Всесвятского пожара 1365 года по совету и благословению митрополита всея Руси великий князь Дмитрий Иванович и его двоюродный брат Владимир Андреевич, князь Серпуховской, в короткие сроки обнесли Боровицкий холм каменными крепостными стенами.

Митрополит Алексий умер 12 февраля 1378 года. Мощи его почивали в Чудовом монастыре в Москве.

Константинопольский патриарх после смерти митрополита Алексия написал грамоту: «Спустя немного времени скончался великий князь московский и всея Руси (речь идет об Иване Красном), который перед своей смертью не только оставил на попечение тому митрополиту своего сына, нынешнего великого князя – Дмитрия, но и поручил управление и охрану всего княжества, не доверяя никому другому ввиду множества врагов внешних, готовых к нападению со всех сторон, и внутренних, которые завидовали его власти и искали удобного времени захватить ее».

Этой характеристикой будет уместно завершить рассказ о митрополите Алексии, хотя автор немного забежал вперед, доведя дело до 1378 года.

Московские тысяцкие

Вступив в пору возмужания, Дмитрий Иванович столкнулся не только с проблемами внешнеполитическими, но и с не менее сложными и злободневными вопросами внутренней политики. И здесь перед ним встала жгучая проблема структуры и реалий власти, особо актуальная для человека, желающего обладать всей ее полнотой. Реальной угрозой великокняжеской власти, по мнению Дмитрия Ивановича, были тысяцкие – начальники городского ополчения, назначавшиеся князем из виднейших бояр. В Москве должность тысяцкого стала наследственной и по стечению обстоятельств именно в конце 70-х годов XIV столетия превратилась в сильный противовес великокняжеской власти.

Как и всякий общественный институт, власть тысяцких и перипетии, с нею связанные, имели не сиюминутный характер, а коренились в прошлом. Однако редко где и когда достаточно внятно рассказывалось об этом.

Исходя из того, что многие стороны деятельности Дмитрия Ивановича освещены довольно подробно, расскажем здесь пером А. П. Торопцева о тысяцких второй половины XIV века.

Вернемся во времена Ивана Ивановича Красного и предоставим слово А. П. Торопцеву.

…На рассвете 3 февраля 1356 года, когда звонили к заутрене, когда появились на снежных скрипучих улицах первые москвичи, на городской площади был обнаружен труп тысяцкого Алексея Петровича Хвоста. Подобного в Москве еще не было. Даже расправа Юрия Владимировича над Степаном Ивановичем Кучкой в 1147 году так не встревожила обитателей Боровицкого холма и окрестных сел, как это странное, страшное, таинственное убийство.

Великий князь Иван II Иванович растерялся, не зная, что делать. Люд волновался – Алексей Петрович Хвост пользовался авторитетом у горожан. Кто мог убить тысяцкого? Кому была нужна смерть этого человека? Москвичи начали искать виновного. Подозрение пало на бояр Вельяминовых, у которых были свои счеты с Алексеем Петровичем. Страсти быстро накалялись. В городе запахло бунтом, кровью, самосудом.