Ордынское иго и становление Руси

А через три года после победы под Зарайском, в ночь на 25 августа 1530 года, над Москвой разразилась невиданная гроза. Еще с вечера стали копиться тучи, густые, тяжелые, черные, и когда смеркалось, то непонятно стало, то ли наступила ночь, то ли тучи вконец обволокли Москву?

И вдруг – враз – дюжина огненных сполохов распорола тьму, и, будто повинуясь поданному молниями знаку, со всех сторон рванулись к Москве сокрушительные потоки воздушных вихрей.

А вслед за тем стали падать заборы и старые деревья, и полетели с ветхих изб крыши, и сами собой стали раскачиваться церковные колокола, вплетая гул и звон в собачий вой и вопли выбегавших на улицу до смерти напуганных людей. И над всем этим оглушающим треском и гомоном встал над Москвой огненный колокол Великого Пожара.

…В эту ночь в селе Коломенском Елена Васильевна родила своего первенца, на десятый день нареченного Иваном.

4 сентября наследника русского престола привезли в Троице-Сергиев монастырь. Его крестили не в Кремле, а в Троице, потому что основал эту обитель святой Сергий Радонежский. До пострижения его звали Варфоломеем, а в день рождения наследника – 25 августа – церковь праздновала память святых Варфоломея и Тита. И потому-то будущего Ивана Грозного крестили в Троице-Сергиевом монастыре.

Ползали под ногами юродивые и кричали:

– Родился Тит – широкий ум!

Люди же, опасаясь доносчиков, шепотом говорили друг другу:

– Не бывало никогда такой грозы, как накануне. Видать, родился на горе нам грозный царь.

И еще передавали, что у новорожденного был полон рот зубов и будто проезжавшая через Москву казанская ханша сказала:

– Родился, де, царь, и ему съесть и нас, и вас, и было сие истинной правдой.

А когда крещение кончилось, вышел на паперть Троицкого собора протодьякон – первый бас России – и возгласил громогласно:

– Во имя Отца, и Сына, и Святаго Духа! Крещен ныне Великого государя и Великой государыни сын и наречен Иоанном!

Это был будущий Иван IV – Грозный.

И тут же поползли по Москве слухи, что отцом Ивана является не пятидесятилетний муж Елены, а молодой князь Иван Федорович Овчина. Потом, когда после смерти Василия III стал он откровенным фаворитом и невенчанным мужем Елены Васильевны – великой княгини, регентши и правительницы, – слухи эти нашли, как всем казалось, еще большее подтверждение.

Но это будет потом, а в первые годы после развода бывшая жена Василия III Соломония – старица Елена жила в монастыре, где и скончалась 18 декабря 1542 года, пережив на девять лет и своего венценосного супруга, и его вторую жену, которая хотя и была младше ее на двадцать лет, умерла на четыре года раньше.

И тогда воскресла молва о сыне Соломонии Георгии, законном наследнике престола, все еще скрывающемся в Керженских лесах.

Гиль, воровство и кары небесные

А затем случалось разное: шли один за другим голодные годы, высыхал на корню хлеб, горели вокруг Москвы леса и болота, от огня и дыма падали наземь опаленные птицы. Для подбиравших их москвичей было это несказанной удачей, ибо из-за великой бескормицы ворона стоила на Торгу столько, сколько раньше хорошая курица. Там же золото шло за серебро, серебро – за медь, а медные деньги почти сплошь были поддельными.

Голод привел за собой болезни, татьбу и разбои. Ежедень из пыточных застенков тащили на плаху лихих людей: за татьбу рубили руки, за разбои – голову, фальшивомонетчикам заливали в горло расплавленный металл, но ничто не могло остановить злодеев – с каждым днем их становилось все больше.

В малых городах, где власть была послабее, начинались гиль и воровство.

Первые вельможи государства ударились в бега, а братья государя – Юрий и Андрей – напустили своих холопов на государевы вотчины, творя насилия и бесчинства: Юрий дерзнул взять на щит Рязань, а Андрей попытался захватить Белоозеро, где в тайниках Белозерского монастыря хранилась великокняжеская казна. Братьев усмирили, взяли от них новые крестоцеловальные записи, но страх перед мятежом остался.

И снова Ислам-Гирей приходил на Оку, подступал к Рязани, но отогнал его князь Овчина. А кроме этого, ничего доброго и не было.

Несчастье не обошло и великого князя: 30 октября 1532 года Елена Васильевна разрешилась вторым сыном – Юрием, но вскоре выяснилось, что младенец лишен самого малого разумения и поврежден во всех членах…

Смерть Василия Ивановича

В монографии «Россия на пороге Нового времени» профессор А. А. Зимин писал: «По Воскресенской летописи, великий князь приказал „государство дръжати“ Елене Глинской до совершеннолетия его сына. По Летописцу начала царства Василий III якобы благословляет Ивана мономаховым венцом и призывает к борьбе с „неверными“, как бы „провидя“ коронацию 1547 г. и присоединение Казани. Летописная повесть лишена интересных подробностей фактического характера.