Орджоникидзе

Время и высокие посты ничего не могли изменить. Прием у Серго всегда. Даже когда не позволяло здоровье. Седьмого января 1936 года Политбюро ЦК вынуждено было принять особое постановление: "Обязать т. Орджоникидзе с утра 9 января выехать к себе на дачу под Москву на отдых сроком на 12 дней с тем, чтобы он за этот период времени принимал людей в весьма ограниченном количестве (не более 1–2 человек, — в день)".

Постоянные встречи, живые рассказы, темпераментные дискуссии, мудрость бывалых людей, их острые наблюдения нужны Серго, как воздух. Это неиссякаемый источник вдохновения наркома. Животворящий родник, откуда Серго черпает силы.

Когда на том или ином участке тяжелой промышленности дела начинали идти хуже, Серго со страстью большевика, знающего, как безграничны силы народа, создавшего власть Советов, обращается к рабочим. Тысячи километров не преграда. Нарком едет на заводы, спускается в шахты, карабкается на строительные леса. На совете комиссара с народом всегда находится выход из затруднительного положения, на свет появляется, властно входит в жизнь нечто новое. В Ленинграде "встречный план" машиностроителей, в Макеевке — отказ металлургов от многомиллионных государственных дотаций, в Заполярье — необыкновенно дерзкий и надежный способ строительства в условиях вечной мерзлоты. И новаторские приемы труда донецкого шахтера Алексея Стаханова, горьковского кузнеца Александра Бусыгина и кавказского гидростроителя Ираклия Оболадзе.

Первейшее правило Серго — найти и поддержать новое на одном заводе, потом, когда окрепнет, перенести на всю промышленность.

— Вообще внимание к тому, что предлагает рабочий на заводе, у нас, в Советском Союзе, должно быть величайшее, — требует Серго. — Хотите успешно руководить хозяйством, стремитесь не только учить, но и учиться у рядовых работников, использовать их практический опыт, поощрять каждое проявление полезной инициативы… У нас нет маловажных работ. У нас нет безответственных должностей. У нас не должно быть и безынициативных людей.

Москва, Магнитогорск и Макеевка, Ленинград и Нижний Тагил, Свердловск, Горький, Прокопьевск и Грозный, Запорожье и Соликамск, Кузнецк, Бобрики и Челябинск, Баку и Пермь — десятки городов, сотни заводов, рудников и электростанций, тысячи инженеров и десятки тысяч рабочих знают Серго. Он товарищ, друг, не оставит в беде, не позволит топтаться на месте. Он умеет прощать людей, делающих большое дело и имеющих те или иные человеческие слабости и недостатки, и беспощаден к людям, которые большие недостатки пытаются прикрывать маленькими делами.

Каждый, кто имеет счастье принадлежать к шестимиллионной армии индустрии — от землекопа до академика, от подручного сталевара до начальника главка, — одинаково уверенно и любовно говорит: "Наш Серго!"

По глубокому убеждению металлургов, он первый в стране сталевар. Угольщики клянутся — он заправский шахтер. Добытчики золота настаивают — он наш, таежный старатель. Для химиков он особенный знаток тонких и редких синтезов. А в кругу машиностроителей — технолог и конструктор высшего класса.

Американский консультант, проработавший более пяти лет на Днепрострое, полковник Купер и тот напечатал в "Нью-Йорк тайме":

"Каждый месяц работы с Орджоникидзе увеличивает мое восхищение его прекрасным характером. Его умение схватывать детали и его понимание проблем, которые в большинстве своем были новы для него, поистине феноменально!"

…После Кисловодска Серго чувствует себя намного лучше. Лечащие врачи готовы признать, что их несговорчивый пациент разумно предпочел Кавказ Италии. Они, медики, настаивали на продолжительном отдыхе в Сорренто, а Серго поехал в Нальчик к Беталу, потом на Минеральные Воды.

Выглядит Серго заметно лучше. Никто не подозревает, что через три с половиной месяца он уйдет из жизни. И не из-за болезни сердца! Потому что не может наполовину любить или наполовину ненавидеть. Он весь ленинец.

Тридцатого декабря — за шесть недель до трагической развязки — Серго произносит речь, в сущности очень похожую на завещание работникам промышленности. На вечере, посвященном пятнадцатилетию газеты "За индустриализацию", он излагает питомцам свое кредо, зовет их вперед на вершины.

Помимо своего неизменного девиза — "чем труднее нам — хозяйственникам, тем легче стране", теперь Серго высказывает и самое заветное:

"…поверьте мне, через каких-нибудь пять лет, когда мы будем праздновать 20-летие нашей газеты, все, кто будет там… смогут доложить, что наша страна разрешила большую задачу, поставленную Владимиром Ильичей… догнать и перегнать передовые страны Европыи Америки.

Мы сейчас по многим отраслям промышленности заняли первое место в Европе и второе в мире. В ближайшие годы мы должны… стать рядом с Америкой, даже шагать впереди нее. Все возможности для этого в нашей стране имеются".

Главное, что, по убеждению Серго, предопределяет преимущество Советского Союза — "партия, которой не имеет ни одна страна, — большевистская партия".