Орджоникидзе

Теперь всего пути несколько сот шагов. Шлиссельбург — Ключ-город, или, как его в старину называли, крепость Орешек, у самого гранитного берега.

С причала хорошо видна высокая каменная стена, охватившая всю цитадель. В центре низко прорезанные, окованные железом ворота. У ворот полосатая будка часового и такой же полосатый фонарный столб.

Злой волей самодержцев заслуженная русская крепость на Неве превращена в державную каторжную тюрьму. С царя Петра повелось. Он заточил в крепость провинившуюся жену Евдокию. Что великий сделал в буйном гневе, то вырождавшиеся, мелкие, неуверенные в своей судьбе возвели в государственный обычай.

В восемнадцатом веке в Шлиссельбурге томился просветитель Новиков. После него декабристы — братья Бестужевы, Пущин, Кюхельбекер. За ними народники Фигнер, Фроленко, Морозов. Сейчас — преимущественно захваченные на баррикадах участники революции 1905 года и большевики.

Только что сошедшие на остров каторжане еще не привыкли к оковам. Кандалы слишком низко опущены, бьют по ногам. Это раздражает Серго, мешает сосредоточиться. У ворот Шлиссельбурга самое время спросить себя: борец ты или узник с поникшей головой?

Вчера на заседании Петербургского окружного суда прокурор, за ним господин председательствующий долго перечисляли, в чем повинен перед империей Николая Второго член Центрального Комитета партии социал-демократов-ленинцев Григорий Орджоникидзе:

"…В 1905 году перед большим стечением народа открыто провозглашал: "Дзирс Николози!" — "Долой Николая!"

…Бежал с места водворения.

…Противозаконно переходил государственные границы.

…Издавал и распространял нелегальную литературу.

…В целях, направленных на ниспровержение существующего в государстве строя, учредил "Российскую организационную комиссию" по созыву партийной конференции.

…Представлял собой делегата от Тифлисской организации.

…При формировании нового Центрального Комитета вошел в- таковой с обязательством руководить работой в России.

…Посему за совершенные преступления… к трем годам каторжных работ с последующим поселением в Сибирь пожизненно".

— Стой!

Серго вздрогнул, звякнули кандалы.

— В один ряд стройсь!

У стен крепости начальник конвоя пересчитывает каторжан. Сейчас их примет под свою руку начальник тюрьмы остзейский барон Зимберг.

Орджоникидзе сразу оценил: в подражание августейшему монарху этот верноподданный немец носит на мундире значок "Союза русского народа".

Для начала Зимберг приказал:

— Кавказского абрека в четвертый корпус к Сергееву.

Бывший унтер-офицер Семеновского полка Сергеев — особа заслуженная. Под командой полковника Римана он убедительно — расстрелом участников московского восстания — растолковал, что такое "Манифест о свободах".

Перед унтером открывалась большая карьера.

Все испортил хлипкий студент. Не вовремя подвернулся пьяному Сергееву под руку, не захотел встать навытяжку в ресторане. Унтер, конечно, в целях воспитательных как следует избил шпака. Тот, подлый, оказался сыном модного петербургского врача. Папа тиснул статейку в газету. Тогда в подтверждение того, что за царем верная служба никогда не пропадает, Сергеева приказано было назначить надзирателем в Шлиссельбург. Чего уж лучше!

Очень скоро, даже раньше, чем хотел бы Серго, он получил полное представление о своем надзирателе. Каторжан из четвертого корпуса погнали заготовлять лед — в числе других коммерческих операций начальника тюрьмы была и поставка льда в Петербург. Добрались до проруби, принялись за работу. Привычным делом занялся и Сергеев. Ругался, раздавал тумаки, подзатыльники. Не отказал себе и в утонченном удовольствии — подозвал больного, почти совсем потерявшего рассудок узника Алтунова.

— Отвечай, почему до сих пор не покончил самоубийством?

Вопрос этот задавался изо дня в день. Против обычного Алтунов не затрясся, не заплакал. Собрав последние силы, он вцепился надзирателю в горло. Потащил его за собой в прорубь. Сергеев пытался ухватиться за стоявшие рядом салазки. Кто-то любезно подтолкнул его в спину: пропадай, собака, в ледяной купели!

Конвойные, помощники надзирателя, некоторые уголовники не дали свершиться возмездию. Сергеева вытащили. За ним и потерявшего сознание Алтунова. Тюремщики тут же бросили его на лед, били ногами, топтали. Серго попытался вызволить несчастного. Ударами прикладов Орджоникидзе отогнали. Раз, второй. Товарищи схватили за руки.