Если честно, меня немного напрягал только один пункт моей жизни. Вот я мечусь, что-то узнаю, но я не работаю. Все вокруг меня, пусть это и очень своеобразный мир, но живут, работают. Что-то делают. Поэтому после кузни я отправился к деду Акише и бабушке Агафье. Всё же практически родня мы.
- Орех! Радость-то какая. – Бабушка Агафья всё такая же энергичная. – Садись покушать, у меня пирожки с морошкой подоспели. Дед вчера принес.
- Хорошо. А сам дед-то сейчас где?
- Да в лес ушел. Вчера силков наставил на зайцев, да вот ягоды набрал. А сегодня – проверять силки пошел.
- Бабушка, я посоветоваться хотел. Я вот в деревне давно уже, но как-то неприкаянно себя чувствую. Работать хочется, людям помогать, а я…
- Вот балбес. – Даже как-то не ругательно, а ласково говорит. – Да неужто ты не помогаешь? Эвон сколько проблем решил в деревне-то нашей. Даже Прохор Митрич о тебе дюже хорошо отзывается. А Марьяна какой ласковой стала? Сразу видно – мужик рядом с ней толковый. Да и дом тебе надо строить. А пока строишь, суть да дело – и определяйся с профессией-то. А там глядишь и ребятишки появятся у вас, - бабушка всплакнула и вытерла уголок глаза краешком цветастого платка. – Уж больно с внучатами повозиться хочется. Эх…
Мда. Чёт я… Ладно, бабушка как разревелась, так и успокоилась быстро и сама. А пирожки вкуснючие. Эт что-то. Лопал, как мельница – сметал просто. Радовал бабушку Агафью.
Кстати, а совет она толковый дала – надо просто постепенно дела делать. Как я всегда в жизни делал. Вот и выйдет толк-то. А реально – у меня никогда в жизни сомнений не было. Неужели на меня так беременность Марьяны подействовала. И еще, размышляя над этим всем, возник у меня вопрос – а ведь Марьяна не просто эльфийка-лучница. Пусть и принцесса какая-то там. Вся моя интуиция просто вопит, что она магиня. И не слабая. Одно то, что без моего ведома меня научила работе с луком многого стоит. Или то, как она меня и окружающих чувствует! Как мгновенно может залечить небольшую рану – сам видел. Если захочет. Как хорошо она почуяла выброс силы Льда – моментом примчалась. Не, Илея тоже принеслась – но Илея чистая волшебница. Мда…
Так, дед зайцев ловит? Ага. А кто мне там задание давал на шкурки?! Даешь охоту и прогулку.
Скажем так, охота прошла прикольно. Несколько часов развлекался и развивался по-разному. От бабушки Агафьи смотался к Марьяниному сараю – забрал лук и стрелы. Вернулся к Тверду и стрелы заточил – всё лучше будет. А после – настало время подарков Райса. Два кольца
и амулет
С учетом того, что мне передала Марьяна – вполне внушительно получается. Что, в целом и воплотилось. Так что шкурки для Бори Кожемяки и его жены Ангелины я сегодня добыл. Без странностей не обошлось – у меня теперь вся жизнь такая. Нашел два тайничка. Причем, если первый практически случайно – от какого-то приступа детского хулиганства ногой разбил трухлявый пень. Как оказалось в корнях сгнившего деревца лежали сокровища. Ну, для меня. Шесть странной восьмигранной формы потемневших, но тяжелых монеток, по моему мнению – серебряных. Откликавшихся на название
О чем я тут же вслух сообщил. И колечко. Магическое, но с камнем. Тут я только предположения выдвинуть мог, ибо ярко красный насыщенный цвет мог дать и гранат, и шпинель, и рубин. Не суть важно. Колечко всё равно не идентифицировалось. А так как на интерфейс принципиально решил не смотреть, то…
Второй тайник обнаружился уже почти специально. Интуиция дернула голову. Что-то сместилось в зрении и внимание определило дупло в здоровой сосне, на высоте метров трех - четырех. Лез на толстенную сосну с чертыханиями, вымазался в смоле. Но долез. Был вознагражден очередными непонятками – небольшой кинжал с серым, словно размытым названием. В ножнах. Причем кинжал не только не давал прочитать себя, постоянно смазываясь, но и не давал вынуться из ножен. Помучавшись пару минут, плюнул на него и положил в набитый мешок, где к тому времени уже валялись десяток забитых зайцев. Приятным дополнением, перечеркнувшим негатив от находки кинжала, явился пухленький такой кошелек с десятком золотых. Причем и сам кошель был нерядовым – так же не идентифицировался, но явно обладал свойством уменьшения веса – вес золота не чувствовался совсем.