— Хорошенькое приветствие для твоей единственной и неповторимой матери, — пропел веселый голос на том конце.
От раздражения я закрыла глаза.
— Привет, мама. Я на работе. Можно я перезвоню?
— Зависит от того, перезвонишь ли сегодня?
— Постараюсь, — ответила я, стараясь нацепить пенообразующую насадку на кофе-машину.
— Постараешься?
— Я
— Обещаешь?
—
— Что случилось? Рокси, ты в порядке?
— Все нормально… маленькое кухонное недоразумение. Я тебе перезвоню. — Я отключилась, уставившись в миску.
Мне необходимо срочно придумать, как объяснить Митси Сен-Рене, женщине, чей образ жизни основан на способности прекрасно выглядеть и поддержании изящной фигуры, чьей
٭٭٭
«Меня уволили».
«Что, правда уволили?»
«Да, тебя уволили».
«ИЗ-ЗА МАСЛА».
Я сидела в своей машине у дома Митси, расположенного на холмах. До этого упаковала свои ножи, окинула последним взглядом идеальный гелевый маникюр Митси и поплелась к своему «Джипу-Вагонеру» 82-го года.
Меня уволили из-за масла. Не стоило оставлять без присмотра взбивающиеся сливки, их густые гребешки в считанные секунды превращаются в масло.
Мой телефон снова ожил, и на экране высветилась фотография моей матери, её вьющиеся каштановые волосы были заплетены в косички, в одну из которых была вплетена маргаритка. Она — хиппи во втором поколении. Вудсток продолжение. У меня такой же цвет волос, как у неё, а вот глаза достались от отца. С ним мы ни разу в жизни не виделись, но мама всегда говорила, что с легкостью могла определить наше настроение по цвету глаз. Карие, когда я спокойна, когда грущу, в них появлялся голубоватый оттенок, и зеленый при сильной усталости. В данный момент мои глаза были цвета сельдерея.
Я услышала, как хлопнула входная дверь, и Митси засеменила по подъездной дорожке, видимо, намереваясь меня прогнать. Включив зажигание, я помахала ей средним пальцем и уехала. Не очень профессиональный поступок, но меня больше не волновало ее мнение.
Я ворчала на себя всю дорогу до дома, спускаясь с холмов, проехала через весь город, чтобы попасть в Хайленд, где небольшие дома уступили место многоквартирным зданиям до отказа набитым подающими большие надежды молодыми людьми. Стоило мне только подъехать к своему дому, как телефон зазвонил.
— Ты действительно не в силах подождать, пока я сама тебе перезвоню? — произнесла я, услышав мамин голос через динамики. Калифорнийский закон о хендс фри способствовал тому, что ее голос лился из всех динамиков сразу.
— Знать бы еще, когда это случится? Меня буквально распирает от желания сообщить тебе последние новости! — прокричала мама, взволнованно хихикая.
Мои губы помимо воли растянулись в улыбке. Мама у меня была своеобразной, но ее энтузиазм никогда никого не оставлял равнодушным.
— Должно быть новость очень важная, ведь у вас там уже поздно. Почему ты не спишь? — На восточном побережье уже практически перевалило за одиннадцать часов, далеко за пределы её времени отхода ко сну.
— На том свете отосплюсь. Послушай, Рокси, я должна тебе сообщить фантастическую новость!
— Phish снова дают концерты?
— Рокси… — в её голосе послышалось предупреждение.
Я закусила губу, чтобы не съязвить в ответ.
— Ты нашла новый сорт ростков пшеницы и теперь не можешь сдержать радость? — На самом деле, вышеуказанный метод, закусывания губы, не всегда срабатывал.
— Я рада, что тебе доставляет удовольствие шутить над матерью, ты ведь потомок хиппи, поэтому остроумия тебе не занимать. Но сегодня ты что-то чересчур язвительна, — в ее голосе появилась резкость.
Мне нужно немного сбавить обороты. В конце концов, она не единственная причина, по которой меня уволили.
— Что там у тебя за новость? — ласково поинтересовалась я, прежде чем она приступила к отгадыванию причины моей язвительности, например мой организм страдал от нехватки железа. Или нехватки секса. Обычный разговор матери с дочерью.
— Да! Точно! Моя новость! Ты сидишь?
— Сижу.
— Я отправляюсь на телевидение! — выпалила она, к концу предложения перейдя на визг.
— Ух ты, здорово. «