Орехи

— Сядь, расслабься, оставайся на той стороне кухни, и я позволю тебе облизать их. — Я приподняла венчики.

— Хорошо, что Джека нет дома, он никогда не допустил бы подобного, — усмехнулась она. — Но мне очень хочется, поэтому остаюсь на месте.

Я улыбнулась при мысли о манипулировании одной из самых ярких звезд Голливуда посредством венчика. Почему остальные клиенты не могли быть такими же? На несколько минут кухня погрузилась в молчание, пока Грейс читала сценарий, а я трудилась над лимонными кексами. Но она не могла хранить безмолвие слишком долго…

— Так что, они все отменили заказы? Просто так? — поинтересовалась Грейс, оторвав взгляд от бумаг.

Мои же глаза не отрывались от работы.

— Мне не стоило тебе рассказывать. Это совершенно непрофессионально.

— Так же, как и предложение Джека о сексе втроем за лишнюю порцию пудинга с изюмом. Мы живем непрофессионально.

С моих губ помимо воли сорвался смешок. Однажды я приготовила традиционный английский пудинг, и британец Джек был на седьмом небе от счастья. Настолько, что действительно предложил расплатиться своим телом в обмен на настоящие английские сладости.

Мне правда не стоило открываться Грейс, она слишком милая и доброжелательная. Но где-то между разбором продуктов и очищением артишоков, она определила мое беспокойство. И я машинально выдала всю историю.

— Значит, твоя мама собирается участвовать в «Удивительной Гонке»?

— Уф, да. Глупая затея.

— Не знаю, я несколько раз смотрела шоу. Мне оно показалось забавным.

— Я это не отрицаю. Просто… эм… как тебе объяснить, моя мама, — задумавшись, я с небольшим стуком опустила формы для выпекания на стойку и выпустила пузырьки воздуха, прежде чем поместить кексы в духовку. — Она хиппи восьмидесятых годов, полностью окунувшаяся во вторую волну.

Грейс кивнула.

— Я помню. Покупайте серьги со знаком мира в Contempo Casuals. [Contempo Casuals — магазин одежды и аксессуаров — прим. пер.].

— Точно. — Я передала Грейс обещанные венчики, которые она сразу стала облизывать. — Только её заклинило. Она называет себя «вольной птицей». Но лично у меня в голове всплывает другое слово.

— Беспечная?

— Ага. Безответственная. У нее добрые намерения, но, когда всецело отдаешься фазам Луны, непросто вспоминать о таких насущных вещах, как оплата за свет в настоящем доме. К счастью у неё была я. Не говоря уже о многочисленных «дядях», околачивавшихся поблизости.

— Ах. — Грейс переключилась на другой венчик.

— Они не были плохими ребятами, просто мама ненавидела одиночество, поэтому прилагала огромные усилия, чтобы этому воспрепятствовать. Она влюблялась в каждого мужчину, кто потрудился взглянуть на нее дважды. Мама была убеждена, что каждый встреченный на её пути одинокий мужчина — ее Единственный. Или, по крайней мере, следующий уж точно будет им. Я становилась свидетелем последствий ухода мужчин бесчисленное количество раз, оставивших после себя разруху, слёзы, истерики, переедание сладкого, бесконечное воспроизведение песен Вана Моррисона. А затем следовало неминуемое восхищение новым парнем, который попался в её хипповской любовный капкан.

— Выходит, она романтичная? — поинтересовалась Грейс.

— Ты считаешь её романтичной, а я скажу — созависимая. — Я промыла груши в раковине. — Ты скажешь романтичная, но я не могу понять, зачем мучить себя проблемами и душевной болью?

Именно по этой причине все мои отношения складывались просто, были наполнены лишь сексом и избавлены от чувств. Проблема со сном являлась отличной причиной никогда не оставлять мужчин на ночь, с тех пор как мне стало тяжело засыпать даже в одиночестве. Прибавить к бессоннице храп другого человека, и сна мне точно не видать. К тому же, я совершенно не видела причин всю ночь неловко пялиться на мужчину после порции вечерней гимнастики, поэтому отсылала всех прочь. Никто не жаловался, а я сторонилась любых сложностей.

На какое-то время Грейс погрузилась в раздумья, я практически слышала, как крутятся шестерёнки в её голове.

— Хорошо, ты не разделяешь её мнение…

Я покачала головой.

— Помимо поисков моей мамой вечной любви, единственной постоянной любовью нашей жизни была закусочная. Мне же хотелось большего.

— Ваша семейная закусочная?

— Да, дедушка открыл «У Каллахан» тысячу лет назад. Лет с десяти я мыла в ней посуду. Мне нравилось там работать. А когда дедушки не стало, закусочная перешла к маме. Ничего особенного, обычное место для встреч в маленьком городке.

— Звучит здорово.