Орел и Джованни

— Я набавлю втрое, вчетверо… Решай!..

— Не продается.

Рыбаки молчали. Лишь один Антонио что-то глухо забормотал, открывая широко рот, словно ему не хватало воздуха для дыхания. Он медленно поднялся, и тут все увидели, как он немощен и стар, Антонио.

— Джованни, отдай орла! — взмолился он плачущим и скрипучим голосом. — Джованни, отдай!.. О мадонна, мы сможем купить собственную лодку…

— Антонио, иди прогуляйся, — поднявшись, в свою очередь строго сказал Филиппо.

Всхлипывая, Антонио послушно отошел в сторону.

Всю свою долгую жизнь он мечтал быть независимым от владельцев лодок… и вот представился случай… Слезы медленно текли по морщинистому лицу старика.

— И камни роняют слезы, — сказал Бенито.

Он сидел на песке, скрестив по-турецки ноги, и было похоже, что его совсем не интересует происходящее. Лишь временами какая-то злая усмешка кривила губы толстяка.

Гетбой удивленно глядел на мальчика. Не оставить ли Джованни в покое? Нет, дело здесь не в мальчишке… Ему, Гетбою, бросили вызов… И кто? Какие-то нищие сицилийцы. Иностранец улыбнулся. Что ж, не пройдет и трех-четырех дней, как он украсит свой кабинет чучелом орла…

— Соглашайся, все равно орел будет мой! — сказал Гетбой, уже не скрывая угрозы.

— Вы хотите взять птицу силой? — спросил Джованни.

— О нет, я хочу, чтобы ты сам, добровольно отдал мне орла. И ты отдашь. А когда ты это надумаешь, дай мне какой-нибудь знак… Ну, подними белый флаг на крыше барака.

— Синьор, мне не нравятся белые флаги! — сказал Джованни и рассмеялся.

Гетбой ушел. Он шагал не торопясь, повидимому что-то обдумывая. На виллу он вернулся не в духе. «Что же, собственно, произошло?» — думал он, подходя к огромному каштану, под которым всегда любил отдыхать после прогулки. Но на этот раз, нахмурившись, он прошел мимо. Как большинство людей, имеющих неограниченную власть над другими людьми, он был мелочно самолюбив: ему даже и здесь, на вилле, слышался дерзкий вызов в смехе маленького итальянца. И к тому же у Гетбоя были скверные нервы; порой у него случались припадки непонятной тоски, как яд, разрушающей сознание. Тогда, по совету врачей, он выбирал для отдыха морские пустынные берега. На этот раз он выбрал Сицилию. Горячий морской воздух и целебная тишина Ионического моря благодатно действовали на Гетбоя.

4

Небо темнело. Темнело и море, отражая последние, золотисто окаймленные облака. После ухода иностранца Бенито вдруг оживился.

— Пойду к Мартини, попрошу в долг бутылку вина, — сказал он, ни к кому не обращаясь, но так, чтобы все слышали, и быстро зашагал прочь от барака.

— Не грусти, Джованни, — сказал Филиппо. — Рыбакам не по нутру подачки!

— У меня так кружится голова… — признался Джованни.

Чтобы собраться с мыслями, он приблизился к самому морю, даже зашел по колено в воду и, не замечая этого, так и стоял, задумавшись.

5

Чарльз Гетбой настежь распахнул окна и крикнул:

— Эй, Дэн, виски, и похолоднее!

Дэн, рослый, широкоплечий человек, лет сорока на вид, принес виски и, склонив привыкшую к покорности голову, стал возле стола, ожидая дальнейших распоряжений.

— Можешь идти, Дэн! — сердито, сквозь зубы, пробормотал Гетбой и приступил к бутылке.

В открытое окно дул «мессинец» — теплый ночной ветер. Море проснулось, и по его мягкому, протяжному шуму угадывалось, что там, внизу, на берег накатываются неторопливые длинные волны.

— Где ты там, Дэн? — снова позвал Гетбой.

Дэн сейчас же вошел в комнату.

— В саду какой-то шум, — сказал Гетбой. — Пойди узнай, в чем дело.

Но Дэну не пришлось выйти в сад. В дверь постучали.

В кабинет вошел сторож Арчибальд с жирными кислыми щеками и квадратным подбородком, заросшим серой щетиной.

Там какие-то двое спрашивают вас, хозяин, — сказал он, завистливо поглядывая на бутылку писки.

Это были Антонио и Бенито, оба изрядно выпившие, За плечами Бенито болтался мешок с орлом, который испуганно вскрикивал и рвал клювом пропахшую рыбой мешковину.

Гетбой сразу понял, что произошло. Он беззвучно рассмеялся.

— Вы, наверно, все передрались там, на берегу? — спросил он весело.

— Все… Все… — желая угодить Гетбою, солгал Бенито.

— Враки! — неожиданно разозлившись, повысил голос Гетбой. — Орла вы украли… и вы отнесете его назад… Мальчишка должен сам отдать его мне. И он отдаст! Слышите?

Гетбой отошел к окну, скрестил на груди руки и незаметно подмигнул слугам. Арчибальд и Дэн, засучив рукава, бросились на похитителей орла. Вскоре Антонио и Бенито лежали на паркетном полу.

— Встаньте! Идите и водворите орла на старое место! — властно сказал хозяин.

— Есть, синьор! — поднимаясь, угодливо заскулил Бенито.

Поднялся и Антонио. Он тяжело дышал, закрыв ладонью глаза. «Воров бьют, и без всякой жалости. Что же, и вы получили сполна, старый осел Антонио», — думал он с грустью.

Сторож грубо выпроводил их за ворота виллы. Они шли молча, не останавливаясь, вдоль берега, той самой дорогой, по которой так недавно шагали к вилле, полные самых радужных надежд.

«Не сомневайся! Нам щедро заплатят, Антонио», — говорил Бенито.