Орел, Кецаль и крест

Следующая экспедиция под начальством Хуана де Грихальвы (1518), также посланная губернатором Кубы Веласкесом, прошла морским путем еще дальше. Целью ее были поиски золотых изделий, виденных Кордовой. Грихальва обогнул Юкатан, высаживался на Косумеле, видел с моря Тулум, вошел в Мексиканский залив и обследовал побережье до устья реки Пануко, т. е. достиг границ ацтекских владений. О странных белых пришельцах было сообщено в Теночтитлан Мотекусоме II. Он приказал не трогать их и только тщательно наблюдать. Донесения Грихальвы побудили Веласкеса отправить большой военный отряд для завоевания новооткрытых земель (весна 1519 г.).

Командовал этой армией Эрнандо Кортес. Последствия похода известны: в ноябре этого же года испанцы вступили в Теночтитлан, а 13 августа 1521 г. был пленен Куаутемок — последний независимый повелитель ацтеков. Первая могучая держава Месоамерики попала под пяту конкистадоров.

Соратник Кортеса Педро Альварадо в 1524–1525 гг. завоевал горную часть Гватемалы, часть Сальвадора и Гондураса. Далее последовало подчинение населения Юкатана, уже окруженного испанскими колониями в Мексике, Гватемале и Гондурасе. Это было выполнено конкистадором Франсиско де Монтехо (участником экспедиции Грихальвы) в 1527–1544 гг. Вскоре были покорены и остальные области Месоамерики.

Отряды конкистадоров сопровождали католические священники. После конкисты по специальному распоряжению папы Адриана VI в Мексику были отправлены для крещения индейцев первые двенадцать монахов-францисканцев (по числу апостолов). Среди миссионеров были люди, серьезно интересовавшиеся древней культурой (например, Андрес де Ольмос, собиравший «индейские книги»). За францисканцами последовали доминиканцы и представители других религиозных орденов; позже всех появились здесь иезуиты. Роль духовенства в процессах синкретизации двух столь противоположных культур далеко не однозначна. Вначале крещение индейцев шло успешно; этому способствовали два обстоятельства. Во-первых, миссионеры внимательно изучали древние летописные памятники и даже записывали их, это помогало при проповедях. Характерно в этом отношении начало «Хроники из Мичоакана», записанной неизвестным францисканцем: «Я являюсь здесь только переводчиком для тех старейшин и включаю в отчет то, что они сами рассказывают». Во-вторых, и сами индейцы находили в христианских мифах и догмах много сходного с их собственными традициями (понимая все это, конечно, по-своему). Таинство крещения, исповедание грехов, непорочное зачатие, даже символ креста как знака вечной жизни (мировое древо часто изображалось у них в крестообразном виде) характерные тому примеры. Но впоследствии, когда начались «отпадения от веры» и жестокие преследования за это, взаимопонимание между миссионерами и паствой было в большой степени утеряно. Многое зависело и от личности церковного пастыря: одни ревностно уничтожали все, связанное с языческим прошлым, другие старались каким-то образом сохранить памятники или пересказать их. К сожалению, фанатиков было неизмеримо больше.

Блестящие образцы скульптуры, храмовой архитектуры, мелкой пластики и настенной живописи классического периода Месоамерики теперь часто затмевают в глазах широкого читателя достижения доколумбова мира в области чисто духовной культуры, в частности литературы и фольклора. Говорить же о древней культуре, не учитывая литературные произведения, по-настоящему невозможно. В нашей книге поэтому им уделяется значительное внимание. Период контакта — это время широкого взаимодействия разноязычных индейских культур с европейской (прежде всего испанской) культурой. Этот сложный процесс отразился в литературе, хотя воздействие с испанской стороны в данном случае было намного больше. Но это относится лишь к первому (хотя и длительному) периоду контакта. В дальнейшем индейские корни дали свежие зеленые побеги.

Остается лишь отметить, что взаимоотношения различных индейских источников в книге, как правило, не рассматриваются — для этого просто не хватило бы места. Однако автор имеет это в виду и если цитирует вторичный источник или ссылается на него, то это значит, что для книги такой отрывок является более важным или показательным, чем соответствующее свидетельство первичного источника.

Объем книги не позволяет представить много иллюстративного материала. Изображения ацтекских божеств из кодексов даны в прорисовках мексиканского исследователя и художника Мигеля Коваррубиаса.