Орел приземлился

— Конечно, и это было бы разумно, но я так никогда не поступал.

Он надел кепку, очки и плащ. Подошел к камину и нащупал что-то под пачкой старых газет за корзиной для дров. Там были две ручные гранаты, которые дал ему Риттер Нойманн. Девлин снял с них предохранитель и аккуратно положил за пазуху. Маузер — в правый карман, на шею повесил «стен», удлинив ремень настолько, чтобы он оказался на уровне талии — в случае необходимости стрелять одной рукой.

Молли спросила:

— Что ты собираешься делать?

— В долину смерти, Молли, любовь моя, въехали шесть сотен… и прочая такая же старая английская ерунда. — Он налил себе стакан виски и увидел на ее лице удивление. — А ты думала, что я побегу на холмы и оставлю Штайнера в беде? — Он покачал головой. — Господи, девочка, а я думал, ты меня немножко знаешь.

— Ты не можешь туда идти. — В голосе ее зазвучала паника. — Лайам, тебе ничего не удастся сделать. — Она схватила его за руку.

— Но я должен, милая. — Он поцеловал ее в губы и решительно оттолкнул. Повернулся к двери. — Кстати, я написал тебе письмо. Правда, небольшое, но если тебе интересно, оно на полочке над камином.

Дверь хлопнула, а она стояла, окаменев. Где-то в другом мире взревел мотор и затих. Уехал.

Молли нашла письмо и лихорадочно развернула его. В нем было написано:

«Молли, единственная любовь моя. Как сказал когда-то один великий человек, я пережил смену моря, и ничто и никогда теперь не будет таким, как было. Я приехал в Норфолк, чтобы сделать дело, а не влюбиться первый и последний раз в жизни в уродливую крестьянскую девочку, которая так неосторожно поступила! Теперь ты будешь знать обо мне худшее, но не думай обо мне плохо. Расстаться с тобой — наказание для меня. Пусть оно на этом и кончится. Как говорят в Ирландии, мы знали свои два дня. Лайам».

Слова стали расплываться, глаза Молли наполнились слезами. Она сунула письмо в карман и, спотыкаясь, вышла из дома. Лошадь была привязана к кольцу. Молли быстро развязала ее, взобралась на седло и пустила галопом, ударяя по шее сжатым кулаком. В конце дамбы она пустила лошадь напрямую через дорогу, перепрыгнула через живую изгородь и помчалась напрямик по полям к деревне.

* * *

Отто Брандт сидел на парапете моста и с беззаботным видом курил сигарету.

— Что же будем делать, бежать?

— Куда? — Риттер посмотрел на часы. — Без двадцати пять. Стемнеет самое позднее в шесть тридцать. Если мы до темноты продержимся, то сможем по двое-трое просочиться в Хобс Энд. Возможно, кто-нибудь из нас смог бы попасть на катер.

— У полковника могут быть другие планы, — заметил сержант Альтманн.

Брандт кивнул:

— Точно, только его здесь нет, поэтому, мне кажется, нам лучше приготовиться к бою.

— И сразу встает важная проблема, — сказал Риттер. — Мы сражаемся только как немецкие солдаты. Нам было ясно сказано это с самого начала. По-моему, пришло время сбросить маскарад.

Он снял красный берет, парашютную куртку и остался в немецкой летной блузе. Вытащил из кармана форменную пилотку и надел ее под положенным углом.

— Это относится ко всем, — сказал он Брандту и Альтманну — так что поворачивайтесь побыстрей.

Джоанна Грей наблюдала всю эту сцену из окна спальни. Вид формы Риттера заставил ее вздрогнуть. Она видела, как Альтманн пошел на почту. Минуту спустя появился мистер Тернер. Он перешел мост и направился к церкви.

Риттер находился в чрезвычайном затруднении. Обычно в подобных обстоятельствах он приказал бы отступить, но, как сказал он Брандту: «Куда?» Вместе с ним их было двенадцать человек для охраны арестованных и для того, чтобы удерживать деревню. Невозможная ситуация.

Риттер попытался снова соединиться со Штайнером по полевому телефону.

— Ответьте, «Орел-один», это «Орел-два», — сказал он по-английски.

Ответа не было. Он отдал телефон рядовому Хаглю, который лежал под мостом, выставив дуло пулемета «брен» через дренажное отверстие, что давало ему широкий обстрел. Рядом были аккуратно сложены диски патронов. Хагль тоже сбросил красный берет и куртку и был в летной блузе, маскировочных брюках и пилотке.

— Не везет, господин старший лейтенант? — спросил он и вдруг замер: — Думаю, что слышу «джип».

— Верно, но совсем не с той стороны, — угрюмо сказал Риттер.

Он перепрыгнул через парапет и увидел «джип», появившийся из-за угла коттеджа Джоанны Грей. На конце радиоантенны трепетал белый носовой платок. В «джипе» находился только один человек. Риттер вышел из-за прикрытия и ждал руки в боки.