Орел пустыни

Рядом продавали лекарства, для приготовления которых пришлось потрудиться: порошки в глиняных горшках и яркие разноцветные жидкости в стеклянных кувшинах. Джон миновал худого сарацина, кипятившего что-то темно-синее над небольшим огнем, пар проходил через тонкую трубку и собирался в стеклянном кувшине, где приобретал светло-зеленый цвет. Джон очень вовремя отвел взгляд – и ему удалось избежать столкновения с лекарем, тут же, посреди улицы, вырывавшим у пациента зуб. Чуть дальше темнокожий мужчина с лицом, заросшим густой черной бородой, держал в руках кувшин, наполненный черной вязкой массой, и громко рекламировал средство против облысения.

Джон продолжал идти дальше, пока не оказался перед переулком, который уходил направо. Он остановился перед входом, сжимая и разжимая кулаки. Джон знал, что поступает неправильно, но у него не оставалось выбора. Он думал о Зимат и о том, что она ему сказала прошлой ночью. Он знал, что должен ее защитить, какой бы ни была цена. Джон вздохнул и решительно шагнул в переулок.

Свет сюда почти не попадал, Джон прошел всего несколько шагов и споткнулся о вытянутые ноги нищего. Он начал извиняться, но уже в следующее мгновение на лице у него появилась гримаса отвращения, и он отошел в сторону. Нищий был болен проказой, его лицо и руки были в язвах, которые белыми пятнами выделялись на фоне загорелой кожи. Бесформенные опухоли покрывали лицо, делали лоб выпуклым и уродливым. Нищий протянул к нему руку, лишенную двух пальцев.

– Милостыню, добрый господин. Милостыню для бедного прокаженного.

– Не подходи, дьявол, – выкрикнул Джон, вытаскивая кинжал.

– Оставь его, Джон. – Джон поднял голову и увидел Ибн Джумэя. – Проказа – это не наказание Божье, а болезнь, – продолжал лекарь-еврей. – До тех пор, пока ты к нему не прикасаешься, он не заразен. – Он склонил голову, изучающе глядя на Джона. – Что привело тебя сюда, друг?

– Я пришел повидать тебя. Юсуф сказал, что ты принимаешь пациентов в городе.

– Так и есть. Человек, которого ты хотел ударить кинжалом, один из моих пациентов. Заходи внутрь.

Он провел Джона в ярко освещенную комнату, выходящую на противоположную сторону переулка. Большой стол – на нем вполне мог бы поместиться человек – занимал большую часть помещения. Стены скрывали полки, уставленные глиняными кувшинами. Джон взял один из них и заглянул внутрь – там лежали черные сморщенные листья.

– Чай, – пояснил Ибн Джумэй. – Помогает пищеварению. Но я полагаю, что ты пришел сюда не за ним.

– Нет. – Джон поставил кувшин на место. – Я… я… – начал он и смолк, почувствовав, что краснеет. – Из-за женщины.

– О, у тебя неприятности, не так ли? – Джон кивнул, и Ибн Джумэй похлопал его по плечу. – Ты не первый, Джон, и не последний. К счастью, законы ислама отличаются терпимостью в данном вопросе. Подожди-ка. – Лекарь подошел к полке у дальней стены и принялся снимать оттуда кувшины и изучать их содержимое. Наконец он нашел то, что искал, и поставил на стол. Затем он отсыпал немного сушеных листьев в мешочек. – Пусть она положит это в кипящую воду и выпьет. – Он посмотрел в глаза Джона. – Это приведет к тому, что она потеряет ребенка.

Джон вдруг ощутил приступ тошноты, опустил глаза и принялся шарить в кошельке, чтобы расплатиться. Когда Джон протянул Ибн Джумэю динар, тот покачал головой.

– В этом нет необходимости. – Он вложил мешочек в руку Джона.

Джон посмотрел на мешочек, по его щекам потекли слезы, и он бросил его на стол.

– Я не могу, – пробормотал он и поспешил к двери. – Должен существовать другой способ.

* * *

Джон вошел в ворота и оказался на залитой солнцем территории цитадели. На поле тренировался отряд мамлюков, Джон обошел их и зашагал к дворцу. У самого входа он столкнулся с Юсуфом.

– Джон! – позвал Юсуф. – Я как раз хотел тебя повидать. – Он внимательно посмотрел на друга. – С тобой все в порядке? Ты ужасно выглядишь.

– Со мной все хорошо.

– Отлично, потому что нам предстоит долгое путешествие. Я решил покинуть Алеппо.

Джон почувствовал, как сердце сжалось у него в груди. Он не мог сейчас покинуть город. Только не это. У него пересохло в горле.

– Когда? – хрипло спросил он.

– Завтра. Мне нужно сходить к сестре, попрощаться с ней и Хальдуном. Потом мы с тобой встретимся в бараках, чтобы подготовиться к отъезду с Каракашем и Тураном.

Джон кивнул. Он смотрел, как Юсуф покидает цитадель, но, когда его друг скрылся из виду, не пошел в бараки, а поспешил в покои Юсуфа во дворце. Но там было пусто.

– Здесь кто-нибудь есть? – позвал Джон.

Фарида вышла из соседней комнаты. Она была одета в легкий халат, сквозь который просвечивали грудь и бедра. Джон отвернулся.

– Юсуфа нет, – сказала она.

– Я знаю, мне нужно поговорить с тобой.

– Нам не следует встречаться наедине. Тебе лучше уйти.

Джон посмотрел ей в глаза.

– Однажды ты сказала, что я могу обратиться к тебе, если мне потребуется друг. Я в отчаянии, Фарида, и лишь ты способна меня понять.

– А как же Юсуф?

– Я не могу говорить с ним на эту тему.

Фарида изучающе посмотрела на него.