Орел/Решка

Он покачал монетку на большом пальце, готовясь ее подбросить.

– Я хочу, чтобы мы заказали китайскую еду вместо мексиканской, – он поднял бровь, и Джена кивнула. Эфраим подбросил монетку и тут же поймал ее.

Орел.

Он почувствовал, как ухнул вниз желудок, словно его вывернули, и комната задрожала. Он понял, что уже сидит с Дженой на противоположных концах дивана. За руки они не держались. Джена секунду сидела, явно приходя в себя, а потом прижала руку ко рту и бросилась в кухню.

Она вернулась через несколько минут, вытирая губы мокрым бумажным полотенцем. Ее лицо побледнело.

– Ой, я должен был тебя предупредить, – сказал Эфраим.

– Ты знал, что это случится?

– Так только в первый раз. А теперь что случилось?

Девушка не ответила, уставившись на кофейный столик.

Эфраим внезапно заметил маленькие белые коробочки из картона. Джена откинула назад волосы и сказала:

– Китайская кухня.

Алюминиевые контейнеры с мексиканской едой исчезли, сменившись фу юн с яйцом, белым рисом и курицей в коричневом соусе. Тарелка Джены была пуста, у Эфраима стояла нетронутой.

– Ты ведь никак не мог подменить их, пока я была на кухне, да?

– Только при помощи магии, – ухмыльнулся он.

– Ладно, постой-ка. Когда ты пришел, я спросила тебя, какую еду ты хочешь, мексиканскую или китайскую. И ты выбрал первую. Вот что я помню, – она нахмурилась, как делала всегда во время экзаменов, когда сосредоточенно размышляла над вопросом.

– И я просто изменил это, загадав желание, – сказал Эфраим.

– Да, теперь все выглядит так, будто мы заказали китайскую еду. Но вырвало меня явно чем-то мексиканским, – она прижала руку к животу. Эфраим скорчил гримасу. – Тогда почему монетка не изменила содержимое моего желудка?

– Потому что ты стала частью моего желания.

Похоже, теперь Джена поверила в силу монеты.

– Потому что я была наблюдателем… – пробормотала она, рухнула на диван и с гримасой отодвинула ногой еду.

– Это же просто китайская еда, – сказал он, взял собственную коробку и потыкал палочкой в соус. – Она не радиоактивная, ничего такого.

– Откуда ты знаешь? У тебя с собой счетчик Гейгера? – Девушка покачала головой. – У меня просто пропал аппетит.

Джена взяла ноутбук и принялась печатать. Затем вскрикнула и захлопнула крышку.

– Эфраим, какого черта?

– Что?

Чуть не плача, она показала ему компьютер.

– Мой «макбук». Мой прекрасный «макбук». Что ты наделал?

Тот остался серебряным, но явно превратился в обыкновенную «персоналку».

– О нет, – выдавил Эфраим.

– Эфраим, если это шутка, то не смешная. Отдай мне мой «мак», или я тебя убью.

Он сглотнул.

– Я этого не делал. Это все монета, – он пожал плечами. – Такое при каждом броске случается.

– Ну, значит, отмени желание.

– Это не так просто. Следующее желание сделает только хуже.

– Не знаю, что может быть хуже этого, – пробормотала Джена. Вздохнув, она вновь открыла крышку, угрюмо разыскивая коврик для мыши. – По крайней мере все файлы здесь. Может, и какие-нибудь мерзкие вирусы тоже.

Она воззрилась на Эфраима.

– Ладно, с этим мы разберемся позже.

Девушка начала печатать, медленнее, чем обычно, и время от времени ругаясь.

– Нам надо во всем разобраться. Посмотреть с научной точки зрения. Будет лучше, если у нас появится настоящее оборудование, доступ в лаборатории школы.

– Ты правда хочешь проверить ее счетчиком Гейгера? – Он надеялся, что монетка не окажется радиоактивной: он целый день носил ее в кармане.

– Ну мы можем хотя бы взвесить ее, сравнить с обычным четвертаком. Но давай начнем с того, что мы о ней знаем, – сказала Джена.

– Первое: она, возможно, не из нашего мира, судя по истории с Пуэрто-Рико и разным изображениям Вашингтона.

– Ну и еще по магическому эффекту, – сухо добавила Джена.

– Верно. Второе: нужно подбросить монетку, чтобы загадать желание, – сказал Эфраим.

– Так, здесь остановимся. Это интересно. Зачем ее подбрасывать? В чем смысл? Какой-то магический ритуал?

Джена взяла пепси – разве раньше тут стояла не кола? – и сделала глоток. Нахмурилась и недоверчиво изучила банку.

– Монета нагревается, когда я загадываю желание, и охлаждается после броска, – сказал Эфраим.

– Похоже, желание активирует монетку или заряжает ее. А подбрасывание завершает процесс, – сказала Джена.

– Звучит так, словно она механическая.

Джена пожала плечами.

– Я просто стараюсь смотреть на вещи логично. А важно, как она падает, решкой или орлом?

– Я думал об этом. Пытался вспомнить все желания и думаю, что, когда выпадает орел, все получается как надо, более или менее. А когда выпадает решка, монетка выполняет желание, но одновременно происходит что-то плохое.

– Как с обезьяньей лапкой, – сказала Джена.

– Ага. Об этом я и подумал, – он нашел эту историю в библиотеке. В ней волшебная обезьянья лапка извращала каждое желание, которое загадывал ее обладатель, причем так чудовищно, что человек жалел о том, что вообще чего-то хотел. – Но я полагаю, результат получается смешанный в любом случае, вне зависимости от того, как падает монета. Я не знаю, сколько перемен она совершила на самом деле, – могу говорить только о тех, которые заметил.