«Орел» в походе и в бою. Воспоминания и донесения участников Русско-японской войны на море в 1904–1905 годах

Голодные, потеряв целый час золотого времени, ушли мы из этого единственного в своем роде ресторана. После недолгого совещания, мы решили идти на почту, чтобы купить коллекцию марок, очень оригинальных. Их три серии. Самые дорогие и самые большие изображают тропический лес; следующие, поменьше и подешевле – женщину с копьем, и, наконец, самые дешевые и самые маленькие (эта самая маленькая вдвое больше русской марки) изображают из себя падущего (так в тексте. – К.Н.) ягуара. На почте была такая же давка, как и в магазине, и там пришлось ждать довольно долго, пока дождались своей очереди. До отхода парохода оставался час времени, и мы пошли прогуляться. От почты шла большая не то аллея, не то улица, вернее последнее, так как все улицы Libreville'я представляют из себя аллеи из пальм и деревьев манго в чаще которых прячутся чистенькие беленькие домики. Земля совершенно красная, так как состоит исключительно из красной глины. По дороге мне посчастливилось встретить негра, несшего дротики, национальный музыкальный инструмент и железный, хотя с виду очень страшный меч. Конечно, все это я у него купил и впоследствии своим мечом возбуждал всеобщую зависть. Что касается местного населения, то оно исключительно состоит из негров и за 4-х часовое пребывание в городе я не встретил и 10 европейцев, исключая офицеров канонерской лодки. Костюмы негров отличаются живописностью и замечательным разнообразием. Заметно большое пристрастие к ярким цветам. Большинство негров очень здоровый и крупно-сложенный народ. В особенности мне нравится их чисто военная выправка, которая сделала бы честь любому нашему гвардейцу. Они держатся замечательно прямо и ходят, высоко подняв голову, только, к сожалению, сильно размахивают руками. Народ совсем не безобразный, у большинства правильные черты лица; портят только их широкие губы. Негритянки попадаются иногда прямо красивые.

К ¹/₂ ч. 3-го собрались все на пристань.

Командир французской канонерки был так любезен, что прислал в наше распоряжение 2 своих вельбота, которые с помощью еще 2-х своих роландских шлюпок стали перевозить нас обратно на «Роланд». Несмотря на помощь французских вельботов, переправа производилась очень медленно благодаря массе покупок, причем одних бананов было так много, что их хватило бы по крайней мере на всю эскадру. К 4 часам дня, вместо 3-х, как предполагалось раньше, мы снялись с якоря и пошли обратно. К 6 часам вечера были уже на месте, где толпились масса катеров, и начался разъезд, похожий на разъезд театральный, или, по крайней мере, с большого бала.

Сегодня в 4 часа снялись с якоря. В 9 часов вечера прошли экватор. Празднества никакого не было, да и не имело смысла, так как все мы уже два раза его переходили. А жаль. Итак, мы в южном полушарии.

Great Fish bay (пустыня Колохари). 24-го ноября

Вчера пришли сюда. Great Fish bay находится на широте S 16°33' и представляет из себя залив длиной в 10 миль и шириной в 3 [мили]. Берег материка представляет из себя песчаные холмы с полнейшим отсутствием не только какого-нибудь жилья, но даже деревца или кустика. На длинной же косе, образующей этот залив, находится несколько жалких домиков, опять же без признаков растительности. Кто живет в этих домиках, счетом около 2-х десятков, не более, – никому из нас неизвестно, да и не интересно, так как в данную минуту мы уже далеко от этого неприветливого уголка земного шара. Вообще же этот кусочек Африки принадлежит португальцам, которые не замедлили напомнить нам о своем существовании, едва только стали мы на якорь. Дело в том, что сейчас же по прибытии нашем в залив откуда-то взялась португальская канонерская лодка, командир которой (каково нахальство) явился к адмиралу с протестом против нашей стоянки в португальских владениях. Что возразил ему на это адмирал – неизвестно, но протест этот не имел никакого результата и мы продолжали спокойно стоять и грузиться углем, а португальская канонерка в скором времени куда-то ушла. Некоторые злые языки говорили, что якобы адмирал вместо ответа предложил португальцу поднять его суденышко на стреле любого броненосца, не желает ли, мол, он покрасить свою подводную часть.