Орел взмывает ввысь

— Не сумлевайся, Мастряй Данилыч, все сполним в срок. Мы тут у тебя новый паровик ладим. Таких еще нигде не было. Ему и топлива поменее надобно будет, и разжигать не так долго. Ну опосля как его наново водой зальешь. И пару на дольше хватать будет.

Управляющий насторожился. Он в паровиках понимал не шибко (ну да кто в них шибко понимал-то, кроме розмыслов), так что тут он ничего поделать не мог и особо к старшему розмыслу не совался. Построят — посмотрим. Однако сегодняшняя информация от бригадира каменщиков его обеспокоила. В паровиках-то он, конечно, не шибко много понимает, но вот за работу заводов отвечает головой. И ежели все эти новые придумки ему выход металла уменьшат, а и хотя бы не так шибко увеличат, как планируется, так его за то приказ Большой казны, в чьем управлении все государевы личные вотчины уже незнамо сколько лет состоят, никак по головке не погладит. А то и вообще должности лишиться можно.

А ведь токмо-токмо такие возможности-то появились! Ибо опосля того царева указа, кой определил, что розмысловым избам положен этот самый процентум, вышло дозволение от приказа Большой казны управляющим вотчинными заводами себе в доход тако же еще и часть прибыли отписывать. В цельных пять тех самых процентумов. Да еще пять таковых дозволялось использовать для поощрения лучших заводских плавильщиков и иного работного люда. Особливо тем, кто какую приспособу, работу облегчающую либо иным каким образом производству споспешествующую, придумает.

Мастряй Данилыч не один вечер над сим дозволением просидел, голову ломаючи. И даже с очередным отчетом писулю в приказ Большой казны отправил, прося разъяснить ему — верно ли он все понял и как прибыль правильно посчитать. Металл-то оне почитай весь на казенные оружейные заводы и иные казенные мануфактуры отправляют. А с казенных заводов много ли возьмешь? На что ему ответ пришел, что и с казенного заказу все одно прибыль получить можно, коли людишек правильно распределить и всякие полезные приспособы в работу внедрить, время и соответственно деньги экономящие. Да и ему никак не возбраняется еще более от имеемого металлу выплавлять и пускать тот уже в свободную продажу. Эвон, устюжане-то да тульские заводские уже и с Англией, и с Соединенными провинциями металлом торгуют.

Вот тогда-то Мастряй Данилыч и задумался крепко. И поехал по заводам, как уральским — и тем, что в царевой вотчине устроены, и каким иным, частным образом обустроенным, так и в Тулу, и Устюжну. А по возвращении собрал мастеров своих и крепко с ими думал. А затем порешил взять в Промышленном ссудном банке, отделение которого два года назад открылось в Верхнетуринске, ссуду на постройку новых плавилен. В приказе Большой казны ему обещано было, что ежели он казенный урок по металлу в точности сполнять будет, то по первости всю прибыль от новых плавилен он может не в казну, а на покрытие ссуды отправлять. То есть дьяки это потом обязательно проверят, но ежели все по закону и совести будет — его никто ни в чем попрекать не станет. А Мастряй Данилыч посчитал, что как новые плавильни работать зачнут, так он с ссудой за три года расплатится. После чего прибыль от завода не менее чем утроится. Ну а ежели еще не просто металлом торговать, а цех по производству всяких там чугунков, сковородок да кос и плугов открыть, то и вообще посчитать невозможно. Народишка-то на Урале и в Сибири ныне вельми прибавилось. И еще едут. Уже не царевым повелением, а сами. Или, скажем, те же рельсы взять. Покамест, окромя его завода, нигде таковых валков, что рельс прокатать смогут, — нету. А сколько ужо управляющих с других заводов к нему за прошедший год приезжали, присматривались… И ему на его пять процентумов, получается, ажно в три раза более серебра выйдет, а то и более. И сие как бы даже и не поболее жалованья получится. Ну и мастерам из тех процентумов, что на поощрение работного люда положены, также прибыток будет неслабый…

— А что, энтот паровик еще нигде и никем не спытан?

Старший розмысл усмехнулся в бороду. Ему тревога управляющего была вполне понятна.

— Да не беспокойся, Мастряй Данилыч. Спытан был паровик уже, спытан. Правда, не такой большой. А «особливый малый образец». Более никак его спытать нельзя было. Мы ж за те годы, что старые паровики работали, все думали, как сделать так, чтобы от них больше пользы было, а трат, наоборот, менее. И многое уже придумали. А на других паровиках сего не делали, потому как государев розмысл запрет наложил на то, чтобы новые паровики строить, а сей паровик можно было токмо снову так как надобно устроить. Потому как у его сам котел по-другому придуман. На старых котлах никак не переделаешь. Навеску-то для него, всякие приборы да струменты, кои для управления им потребны, мы смогли на старых котлах спытать. А вот полностью — токмо у тебя первого он заработает.

— А у Демидки како ж?