Оренбург

7 ноября 1930 года в краеведческом музее открылась выставка картин местных художников. Их работы отражали революционное прошлое Оренбурга и события, связанные с коллективизацией. Среди картин, рассказывающих о революции и гражданской войне, были работы художников Тихменова, Мехеда «Расстрел у Беловской тюрьмы», Петунина «Бой за обладание ст. Сырт». Моменты, связанные с коллективизацией, показаны в картинах Ольшевского «Колхозница», «Тракторная колонна» и Н. Кудашева «Молотьба в коммуне им. Ленина»[415]. Коллективизация на этих полотнах была представлена как мероприятие, вызывавшее у крестьянства только положительные эмоции.

Не прекращалось наступление на «буржуазные тенденции» в музыкальном искусстве. В мае 1931 года в местной печати появляются обличительные статьи, где. например, педагоги Оренбургского музыкального техникума выражали возмущение и объявляли бойкот «произведениям Рахманинова, как... выражающим упадническую идеологию мелкобуржуазного мещанства»[416].

На вечере работников искусств 11 апреля 1931 года, где артистка Снежинская читала стихи Игоря Северянина и призывала к примирению враждующих слоев населения, ее обвинили в забвении классовой борьбы, в проповедовании эсеровщины, а И. Северянина называли не иначе, как «белым поэтом, певцом прогнившей богемы»[417].

От этого было уже недалеко и до 1936 года, когда «Правда» в статье «Сумбур вместо музыки» с грубой и безграмотной критикой обрушилась на выдающегося композитора XX века Д. Шостаковича. Инициатором подобной травли — борьбы на «художественном фронте» — был Сталин.

Характерная черта Оренбургского театра тридцатых годов — присутствие на сцене современника, возвращение героев гражданской войны, что нашло отражение в постановке пьес «Темп», «Мой друг», «Интервенция», «Чапаев», «Оптимистическая трагедия», «Любовь Яровая» и ряда других.

С особым интересом ждали оренбуржцы инсценировки «Чапаева». Участник спектакли А. М. Орлов рассказывал: «К постановке «Чапаева» мы готовились долго. Актеров предупреждали, что в зрительном зале будут те, кто в этих краях вместе с Василием Ивановичем громил белых, кто лично знал знаменитого начдива и Фурманова. Поэтому исполнители ведущих ролей, особенно В. В. Ростовцев, который играл роль Чапаева, да и другие искренне волновались... Многие картины вызывали шумные овации. Когда Чапаев заканчивал рассказ о том, как следует вести наступление и громить врага, театр содрогался от шквала рукоплесканий»[418]. Весь спектакль проходил под восторженные возгласы зрителя. «Оренбургская коммуна» писала: «Были моменты, когда почти исчезала грань между зрителем и сценой»[419].

Для Оренбургского областного драматического театра вместимостью 688 мест 1936 год стал годом обновления. В труппу было приглашено много новых, молодых актеров из других городов. Заслуженный деятель искусств РСФСР Н. А. Медведев вспоминал: «Вместе со мной из Ярославля приехала в Чкалов большая группа актеров: В. И. Агеев, О. Д. Озернова, С. А. Адилин, художник Д. И. Фомичев и другие. Позднее приехал М. С. Воробцев вместе с большой группой молодежи из руководимой им студии. Из прежнего состава остались А. Я. Садовская, В. М. Петипа, А. М. Орлов. Кроме того, мной были приглашены из других городов М. М. Каплун, А. М. Ермилов, П. М. Корсаков. Так была поставлена очень сильная труппа, которой могли бы позавидовать многие театры»[420].

Тему того сложного и трагического времени отражал спектакль «Павел Греков». Пьеса показывала борьбу большевиков с «врагами народа». В ней действовали честные коммунисты, мстительные и коварные враги. «Образ» шпиона был представлен чаще всего фигурой интеллигента — эсера, меньшевика, которому противостоит сознательный рабочий.

Население обслуживал татарский колхозно-совхозный театр. К 20-летию Октября в трех звуковых кинотеатрах Оренбурга демонстрировали фильмы М. И. Ромма «Ленин в Октябре», «Ленин в 1918 году». Образ Сталина представал как единственный, законный и величественный наследник Ленина. Культ Сталина насаждался во всем тогдашнем искусстве.

Л. И. Футорянский Город в тяжкую годину

История не знала столь интенсивного изменения экономической географии страны, столь резкого перемещения промышленности, которое началось в первые месяцы войны. Под угрозой оккупации пришлось срочно эвакуировать предприятия с запада на восток. При непрерывных налетах фашистской авиации, в обстановке танковых прорывов, окружений надо было гнать эшелоны подальше от врага.