Ореол (СИ)

Словно в подтверждение его мыслей из зарослей выскочило нечто, что Василий сперва принял за большого, очень пушистого и круглого кролика лилового цвета. Уши кролика, дергано поворачиваясь, прослушивали округу. Два больших, немигающих красных глаза изучали голого мужчину, замершего на краю пропасти.

– Чё вылупился? – грозно спросил Василий, насупившись.

– У тебя ширинка расстёгнута! – вдруг ответил кролик, усмехнулся и резво ускакал обратно в чащобу. У Василия отвалилась челюсть.

Надо же, кролики заговорили. К чему бы это, интересно? А не белочка ли это? Василий припомнил, что в центр Ухода он вроде пришёл абсолютно трезвым. Ну, хряпнул для храбрости баночку, да разве ж это много? Но, по правде сказать, перенервничал он там здорово. И вёл себя как идиот. Ну а с кем не бывает? Однако ж говорящий кролик – это уже перебор.

Что же это за место такое, чёрт возьми?! Может, это альтаирская тюрьма? Сомнительно весьма. Может, сон? Тогда почему всё такое реальное? Или это тот самый рай, о котором он спрашивал девушку Оксану, сотрудницу центра Ухода, мать семилетнего сына, спортсменку, комсомолку и просто красавицу? А откуда в раю те три синих чудища, которых он сбросил в пропасть несколькими минутами ранее?

Мдя-м. Вопросы, вопросы. А ответов нет. Ответы придётся искать. Хорошо хоть альтаирская сила никуда не делась. Защитит в случае чего.

При воспоминании об альтаирцах Василию стало дурно. Боже, какая беспринципная, наглая, огромная ложь! Да, конечно, альтаирцы предоставляли обширнейшие возможности! Но в то же время и лишали свободы. Лишали индивидуальности. Почти лишали прежней личности, оставляя вместо неё стандартный и очень приятный шаблон. Подчиняешься, действуешь в отпущенной зоне – всё прекрасно. Начинаешь интересоваться подробностями, и резко становится не по себе.

Но Василий не любил отступать. И ещё он очень любил личную свободу. А потому, когда он подключился к информационному полю Альтаира, он сразу ринулся на поиск ответов. И встретил неожиданное сопротивление, которое, впрочем, смог преодолеть. Скорее всего, это была просто удача. То, что он узнал, повергало в шок. Такая информация должна охраняться…

Вдалеке каркнула какая-то птица, выводя человека из раздумий. Он снова осмотрелся. А ведь он пытался вернуться к прежней жизни! Очутиться в том злосчастном коридоре. А оказался здесь. Куда делась одежда? Ушанка? Ботинки?

Он покачал головой. Стоя на месте, ответов не найдёшь. И теперь, словно кэрролловская Алиса, Василий устремился за говорящим кроликом, шумно ворвавшись в мир инопланетных джунглей.

***

Постепенно становилось легче продираться сквозь тесные переплетения лиан и ветвей. Появлялось больше открытых пространств, полянок и проплешин. Попадавшиеся поначалу высокие одиноко торчащие скалы исчезали по мере удаления от края пропасти. Мягкий мох под ногами уступил место грубой земле. Рассеянный свет поднимающегося солнца с трудом пробивался сквозь лиственный полог. Каких либо кустарников или травы Василий не заметил. А все деревья имели странный зеленоватый оттенок.

Первоначальные опасения о блуждающей в округе живности не подтвердились, и человек сделал привал. Во-первых, надо было отдохнуть. А во-вторых, что-то сделать с наготой.

Провозившись полчаса, он соорудил себе юбку из широких листьев и лиан. Проснулся голод, но ничего похожего на фрукты он не нашёл. Попробовал жевать листья, но те оказались горькими, с вязким маслянистым соком, от которого немел язык. Отплёвываясь, он побрёл дальше.

Воздух в этих местах оказался достаточно влажным, и довольно долгое время Василий не ощущал жажды. На пути ему не встретилось ни одного ручья.

– Твою же мать, – хрипло проговорил Василий, облизывая губы.

– Ой! – раздалось где-то рядом.

Мужчина остановился и резко обернулся на голос. Всего в двух шагах от него под деревом сидели два тёмно-зелёных мохнатых шара, которых он раньше не заметил. И кажется, прижавшиеся друг к другу зверьки в ужасе смотрели на человека.

– Чего он смотрит? – шёпотом спросил один шарик.

– Не знаю. Тихо!

– Я дико извиняюсь, но… – начал было Василий, но меховые шарики, взвизгнув, поскакали от него прочь. – Да постойте вы! Я же… ай, ладно, хрен с вами.

Охватившая его злость на какое-то время позволила забыть о нуждах желудка. Интересно, мимо скольких таких же существ он прошёл, ничего не замечая вокруг? Маскировочка у них дай боже!

Но хорошо хоть, что они боятся его, а не наоборот.

Вскоре он вышел к обширной котловине, на дне которой блестела спокойная гладь небольшого озера.

Вода! – вспыхнула в голове ликующая мысль. Водичка, теперь напьюсь!

Он не помнил, как впопыхах скатывался со склона, прорываясь сквозь слабеющий заслон джунглей. Озеро в ширину достигало метров ста. Ну, может, ста пятидесяти. Когда-то оно, наверное, было шире: полоса берега была свободна от деревьев и покрыта мелкой галькой. Но, вырвавшись на берег, Василий затормозил.