Ореол смерти

Ожидая в приемной, Ева боролась с противоречивыми чувствами. Конечно, доктор Мира — женщина замечательная, умная, понимающая, всегда готовая помочь. Но именно поэтому Еве было неспокойно. Она напоминала себе, что пришла не по личным причинам и не потому, что ее послали к психотерапевту. Ей не надо проходить тесты, они не будут обсуждать ее мысли и чувства, не будут копаться в ее памяти.

Они просто собираются создать психологический портрет убийцы.

И все же сердце у нее бешено колотилось, руки словно оцепенели. Входя в кабинет доктора Миры, Ева сказала себе, что ноги у нее дрожат только от усталости.

— Лейтенант Даллас! — Мира взглянула на бледное лицо Евы, заметила усталость в ее глазах. — Извините, что заставила вас ждать.

— Ничего страшного. — Ева предпочла бы стоять, но заставила себя сесть в кресло напротив доктора Миры. — Спасибо, что так быстро откликнулись на мою просьбу.

— Каждый из нас делает то, что может, — сказала Мира своим обычным спокойным тоном. — Я с большим уважением относилась к Сесили Тауэрс.

— Вы были знакомы?

— Мы были ровесницами, и она консультировалась у меня по нескольким делам. Я часто давала показания по просьбе обвинения. По просьбе защиты — тоже, — добавила она, слегка улыбнувшись. — Но вам это известно.

— Да, доктор. Я это прекрасно помню.

— И талантом Ивонны Меткальф я восхищалась. Она была прелестна. Многим будет ее не хватать.

— Но кто-то решил, что мир прекрасно обойдется без них обеих…

— Вы правы. — Мира обернулась к электрическому чайнику и нажала на кнопку. — Я понимаю, что времени у вас немного, но за чаем мне работается лучше. Судя до вашему виду, вам тоже нужно взбодриться.

— Со мной все в порядке!

Заметив, как встрепенулась Ева, Мира сказала спокойно:

— Вы, как всегда, слишком много трудитесь. Но это беда всех хороших работников. Я прочитала ваши рапорты, ваши допросы свидетелей и ваши замечания по их поводу. И вот какой психологический портрет я составила, — она протянула Еве дискету.

— Вы уже все сделали?! — В Еве боролись удивление, благодарность и непонятное раздражение. — Надо было просто переслать информацию на мой компьютер, это сэкономило бы кучу времени…

— Я могла сделать и так, но мне хотелось обсудить это с вами лично. Ева, вы имеете дело с кем-то очень опасным.

— Я об этом догадалась, доктор. Он перерезал глотки двум женщинам.

— Пока что двум, — сказала Мира тихо. — Боюсь, будет новая жертва. И скоро.

Ева вздрогнула: доктор Мира как будто прочла ее мысли.

— Почему?

— Все очень понятно. И просто. Дело удалось, а это всегда приносит удовлетворение. И внимание публики привлечено. Тот, кто совершил эти убийства, может сидеть дома и смотреть представление: репортажи, статьи, горе родственников, похороны, расследование… — Она с удовольствием прихлебнула чай. — У вас, очевидно, есть своя теория, Ева. Я хочу сначала выслушать вас.

— У меня несколько теорий, доктор, и я не знаю, на какой остановиться. Давайте лучше рассуждать вместе.

Мира улыбнулась — спокойно и понимающе.

— Ну что ж… Прежде всего следует определить, что общего между этими двумя женщинами кроме того, что обе они — известные личности. У них были совершенно разные круги общения. И очень мало общих знакомых, даже случайных. Они не посещали одних и тех же магазинов, косметических салонов, спортивных клубов. Общее только одно — слава, признание и сила, которую они дают.

— Чему убийца и завидовал.

— Скорее всего именно так. Это его бесило, и он хотел, убив их, почувствовать на себе отблеск их славы. Оба убийства — жестокие и в то же время совершены очень аккуратно. Нет никаких повреждений ни на лице, ни на теле. Только перерезано горло. Спереди. То есть — лицом к лицу. Надо еще учесть, что нож — очень личное оружие, он — как продолжение руки. Это не револьвер, бьющий с расстояния, и не яд, наносящий опосредованный удар. Убийца хотел сделать это своей рукой, увидеть кровь, насладиться ее запахом. Он, очевидно, очень ценит то, что контролировал ситуацию, что действовал по плану.

— Значит, вы не думаете, что убийства были заказными?

— Такая возможность есть всегда, Ева. Но, по-моему, убийца хотел быть именно непосредственным исполнителем. И потом — эти сувениры, которые он прихватил на память…

— Зонтик Тауэрс?

— И правая туфля Меткальф. Как вам удалось скрыть это от прессы?

— С трудом. — Ева вспомнила Морса и его команду, примчавшихся на место преступления. — Наемнику действительно сувениры ни к чему. И это на случайность не похоже: оба убийства выглядят слишком хорошо спланированными.

— Согласна. Мы имеем дело с человеком рациональным и очень амбициозным. А когда убийца доволен своей работой, это значит, что он пойдет на новое преступление.

— Или она, — вставила Ева. — Если дело в зависти, то убийцей может оказаться и женщина. Не исключено, что ей не удалось стать в жизни тем, кем она хотела. А обеим жертвам — удалось. Они были красивыми, удачливыми, знаменитыми, сильными. А убивают часто слабые.