Орешки для Белоснежки

– Я в нем как огромная жаба.

Бритни сморщила свой хорошенький носик, вновь отпила шампанского.

– И прекрати выражаться при гостях, они все титулованные и именитые особы, мне Генри говорил, но я практически не запомнила. Держи себя в руках, но ты ведь умная девочка.

– И много будет гостей?

– Сегодня человек пятнадцать.

Ненавижу эти «показательные выступления», все начнут пялиться, а от местной публики неизвестно что ожидать. Когда в школе на меня обращали слишком пристальное внимание и задирали, обзывая толстухой, мне хотелось их всех поубивать.

– Будет троюродная сестра Генри с мужем, племянница покойной жены, потом его престарелый дядюшка, двоюродный брат по линии покойной мачехи, еще племянники, сводная сестра. Я так волнуюсь, ты не представляешь.

Ах да, совсем забыла, Генри у нас вдовец.

Покойная жена не могла родить, и он всю жизнь опекал троих своих племянников. Похвальная забота, но думаю, что именно они и не обрадовались такому стремительному браку родственника. Ведь если мать родит наследника, то все это богатство достанется ему.

Господи, вот она – жизнь, полная интриг и заговоров, все как в старые времена, о которых я читала в романах.

– Мама, только давай без эмоций в адрес меня на публике, ты знаешь, как я не люблю это.

– Когда такое было? – Бритни вскидывает идеально оформленную бровь, моргает идеальными длинными ресницами, делает удивленный взгляд.

– Вот именно об этом я говорю.

– Ах, это гости, быстро сними эти ужасные бесформенные шорты и выходи в столовую.

Раздался громкий звон, словно били в колокол, мама побежала в ту сторону, я вздохнула, снова посмотрела на мигающую всеми цветами радуги елку.

Мне не избежать этого обеда.

Изумрудное платье, правда, подошло идеально, хорошо подчеркивало талию и грудь. Уложила волосы на один бок, закрепив их заколкой в форме бабочки, немного блеска на губы, румян на слишком белую кожу, каплю любимых духов, каблуки.

Когда зашла в столовую, которая была по совместительству и гостиной, немного оробела от количества направленных на меня взглядов.

Черт!

– А вот и моя прекрасная Николь! Деточка, присаживайся, рада представить всем мою дочь.

Готова была придушить собственную мать. Быстро села на отведенное место, ладони вспотели от волнения. Не знаю, отчего так разволновалась? Я ведь хочу стать актрисой, поднимаю глаза, улыбаюсь.

– Всем доброго вечера и хорошего Рождества!

– Да, прекрасный тост! Давайте выпьем и приступим к ужину. Я так волновалась, так переживала, но вы все такие чудесные люди.

– Дорогая, не волнуйся, все просто отлично, – Генри сжал руку Бритни.

Но по лицам собравшихся было заметно, что не все рады такому повороту событий и новой жене Генри. Какой-то полный мужчина в синем пиджаке крякнул в кулак, дама, сидящая с ним, что-то прошептала своей соседке. Но никто не высказывал свое мнение, а три места, что были как раз напротив меня, пустовали.

Приглашенные официанты принесли первое блюдо, вновь разлили игристого вина.

– Генри, а где Тони, Чарли и Райли? Где твои любимые племянники? Неужели не уважат дядюшку и не появятся на семейном ужине? – Пожилая дама в бордовом с блестками платье обратилась к Генри.

– А вы слышали, что они устроили месяц назад? Эта несносная троица вновь напилась и чуть не сожгла паб. А в августе чуть ли не в центре Лондона организовали вечеринку в купальниках. Всех пришлось разгонять конной полиции.

– Да, они совсем отбились от рук, нет, они талантливые мальчики по отдельности, но когда встречаются, это практически конец света и репутации нашей семьи.

– Маргарет, о какой репутации вы говорите, ее давно уже нет.

О, какие веселые ребята.

Дальше разговор пошел о политике, погоде, повышении цен на все, о неблагодарности подрастающего поколения. Публика раскачалась, или это подействовал выпитый алкоголь.

Начали хвалить повара и приготовленную индейку, Бритни сияла, как звезда на макушке Рождественской ели. А троих нарушителей спокойствия в семье Генри Томаса так и не было.

А я бы, с удовольствием с ними познакомилась.

*4*

– Привет.

В холле играет музыка, мама собрала лучшую подборку Рождественских композиций. Повару удался глинтвейн, пью уже четвертый бокал, ну, я совершеннолетняя, мне можно, в отличие от стоящего передо мной молодого человека.

С меня ростом, щуплый, бледная кожа, рыжие волосы, яркий шейный платок и цвета бутылочного стекла бархатный пиджак. Да, это недоразумение сидело за столом. Интересно, а кем он приходится Генри?

– Я Вильям.

– М-м-м-м.

– А ты Николь? Дочь его новой жены?

– А ты догадливый.

Оборачиваюсь назад, отрываясь от созерцания вечернего зимнего пейзажа за панорамным окном.

– У меня ученая степень Гарварда.

Господь, избавь меня от снобов, пожалуйста, очень тебя прошу.

– Я готова описаться от радости, но не сейчас.

– А ты горячая штучка.

– Вильям, исчезни.

– Зря ты так.

– Ты хоть совершеннолетний, Вильям, обладатель ученой степени Гарварда? Тебе мама разрешила пить спиртное?

В руках парня бокал виски, он делает глоток, томно смотрит на меня. Забавный такой. Дома было много разных знакомых парней, в школе тоже, но вот такого типа я еще не встречала.