Орфей

Было понятно. Со своей набитой рукою он уже чувствовал недостаток материала, начиная потихоньку задыхаться без него. Можно, конечно, продолжать вышивать "семечки", но ему сделалось мало страстей и приключений на уровне "герой-одиночка вступает в противоборство с мафией, победителя любит спасенная красавица и пригретые сироты начинают звать папой". Удержаться на гребне волны. Вот это будет роман. Серия романов. Он уже как бы угадывал их ряд, глянцевых, ярких, выдержанных по стилю оформления, с крупно тисненным его именем, личным золотым экслибрисом. Не чахоточное "увидеть свою фамилию напечатанной". Видели уж, и не раз, и не десяток раз... Зеленый свет, карт-бланш, переиздания, самому называть сумму гонорара, контракты с телевидением...

"А темы? - спросил он. - Снова вы будете поставлять?" - "Что темы, Сергей Иваныч махнул рукой. - Сюжет рождается из темы, а тема рождается из жизни. Ознакомитесь с документами, встретитесь с людьми, посетите нужные учреждения, там, глядишь, сами десяток тем напридумываете. Может быть, что-то предложим и мы..." - "Будешь у нас вторым Юлианом Семеновым!" хлопал по плечу Веник. Протестовать было трудно даже из вежливости. Если кому-то так хочется...

Для разгона ему предложили упрощенный вариант. По сходству работ по тестированию. Информация ему подается сюда дискетами, ее отбирают специально и заранее соответствующие люди. "Чтобы не мучить тебя оформлением допусков, сам же понимаешь, откуда это все", - пояснил Веник.

Первая тема все же была от них. Роман, как модно говорить, о коррупции в высших эшелонах власти, бросающей страну в большой конфликт. Предложили и действующих лиц, и общую канву. Подробные характеристики и биографические данные, коллизии и перипетии сюжета. Семейные обстоятельства и тайные пороки. Механизмы наживания мгновенных миллионных долларовых состояний и укрытия их за рубежом. Контакты государственных чиновников и глав преступных синдикатов, протянувшихся корнями далеко за пределы России. Живописные подробности спален. Развлечения "бутровских" деток. Продажа госсекретов. Уровень предложенных действующих лиц - вице-премьеры, крупнейшие банкиры, высший генералитет, главы государственных корпораций, председатели инвестиционных фондов, лидеры парламентских фракций и внепарламентских партий, губернаторы, воры в законе, резиденты иностранных спецслужб в России из ближнего и дальнего зарубежья. Ни одного знакомого имени, которое хоть раз видел бы на страницах газет, на телеэкране, но качество и объем личных описаний заставляли думать, что взяты они просто-таки с натуры. Ему буквально навязывали применить его собственный Метод. (О Методе, кстати, он тоже досконально объяснил своим собеседникам-психологам еще на самой ранней стадии знакомства.)

"Да тут же делать мне просто нечего, - опешил он поначалу, - все разработано до мелочей, что, с кем, как и почему должно произойти. Кого в Лефортово, кому виллу рядом с "Кинто до Лаго" в Португалии, а кого и в распыл. Садись да пиши. Что, не можете?" - "Ты знаешь - да", - серьезно ответил Вениамин. А Анатолий, самый сдержанный и молчаливый, пояснил: "Вы поймите, Игорь, это же только первый масштабный опыт. Разумеется, потом мы предоставим вам гораздо большую свободу действий. Творческую инициативу, полет фантазии, мы даже попросим настоятельно. А из представленных проработок, подумайте, какой можно сделать триллер. Садитесь и пишите, если считаете, что справитесь. Мы будем только приветствовать". - "А у меня, между прочим, аграфия, - тут же добавил неунывающий Веник. - Что смеетесь? Алексия - это когда двух слов связать не можешь, а аграфия - когда видишь перед собой чистый лист и просто не представляешь, как на нем изложить то, что у тебя есть в голове. Написать не можешь двух слов". - "Короче, занимайтесь, - подытожил Сергей Иваныч, - только, простите, работать придется здесь. В Интернет выхода у вас не будет, а самые разнообразные справочные данные - только закажите, к вашим услугам".

Конечно, это был подарок. Просто подарок, так он его и расценил. Две трети обычной авторской работы выполнено за него неизвестными "специальными людьми". Он примерно представлял себе, что это за люди. А уж добыть (или придумать, что, в общем, для него лично без разницы, все равно он своих будущих героев не видел и не увидит никогда) данные с таким уровнем и глубиной проработки ему с его имиджем в их писательской среде "селф-мейд-мена", говоря по-русски, "из низов" - и думать нечего. А сам бы мозга свихнул, пока стольких персонажей свел в непротиворечивое действие. Жизнь - лучший театр. Слушайте классиков, господа.