Орфей

В самом начале я обещал рассказывать лишь о том, что видел и в чем участвовал сам, а если буду о других - строго придерживаться свидетельств очевидцев. Сейчас мне придется отступить от этого своего обещания. Из действующих лиц, которые появятся ниже, знакомых и новых, одно теперь недоступно мне, другому недоступен я. Еще с одним совершенная неразбериха: могу точно сказать, что однажды слышал, как он разговаривает в коридоре за стеной, и еще однажды стал свидетелем одной поразительной встречи, в которой он принимал участие. Этот случай я просто не знаю как считать. Еще одно лицо на данный момент прекратило свое существование. Но я знаю о них. Вслед за Перевозчиком могу сказать теперь: я - знаю.

Только надеюсь: все, что с некоторыми из них произошло, произошло не по моей вине.

Двое рыбаков терпеливо сидели на берегу подмосковной Рузы, окуная удочки в воду. Солнце давно перевалило за полдень, было жарко. В это время никто не ловит, потому что рыба сквозь просвеченную воду видит рыбака. Но эти двое не уходили, перебрасывая поплавки, которые сносило течением. Выше, метров за сто, сидело еще двое. По самому берегу в высокой траве шла дорожка вдоль забора из простого штакетника. Забор огораживал подступающий к самой воде дачный участок.

- Эй! - сказал один шепотом, толкая другого. По тропке теперь шел высокий мужчина, явно направляясь к задней калитке, выходящей на реку. Только что его не было. Рыбак мог поручиться, поскольку гораздо больше, чем на поплавок, посматривал именно туда, на узенькую тропу, которая миг назад была совершенно пуста. С другой стороны сюда на пустую тропу смотрел рыбак из второй пары.

- Эй, погоди, погоди! Куда? - Рыбак был уже на ногах и говорил в полный голос. - Стой, сюда слущай!

От второй пары тоже подбегали. Рыбаки были крепкие высокие парни, но мужчина с выгоревшими светлыми волосами оказался все же повыше их. Одет хлопчатобумажный легкий костюм охотничьего типа, в зелено-бурых разводах. Такая же майка, куртку держит через плечо. Жарко. На груди рыбак заметил массивную желтую цепь витиеватого плетения. В руках ничего, это хорошо.

Мужчина предъявил документ. И документ соответствующий, тоже хорошо. Мужчину пропустили. Вернулись на свои места. Вот только...

- Слушай, откуда же он? Я ж все время смотрел, не отрываясь.

- Не знаю, я не видел. А ты у Юрки спрашивал? Может, они пропустили?

- Он сам подскочил - челюсть до самых висит... Е-мое, леска запуталась!..

Михаил Александрович Гордеев легко взошел по широким дощатым ступеням на веранду. Несколько плетеных стульев окружали плетеный стол, на нем пузатый прозрачный графин, в розовом морсе плавает лед, апельсиновые кружочки. Миска с кислым молоком, решето с клубникой. Клубника крупная.

- Не привыкнуть мне к вашим внезапным появлениям, - сказал, приветливо кивнув, моложавый седой мужчина, вышедший навстречу гостю. Бросалась в глаза правая кисть почему-то в черной перчатке, выглядывающая из-под пижамного рукава. Он осторожно уселся против Гордеева, и видно стало, что, несмотря на моложавость, это очень пожилой человек. Не так давно перенесший тяжелую болезнь, от которой не полностью оправился.

- Замечательная дача, Марат Сергеевич. От Москвы немножко далековато, а так прекрасно просто. Ягоды, речка. Клубника своя? Ангелов-хранителей я ваших чуть-чуть перепугал.

- Угощайтесь, это Анастасии Егоровны труды. А далеко? Тучково, рукой подать, куда ближе. До миллионерских дач с высокими заборами - так финансов не хватает. Да и к чему он, забор этот. Не люблю.

- Да, забор помогает не всегда. - Гордеев потянулся к графину, искоса поглядев на хозяина.

- Погодите, я сейчас вас наливочкой угощу. Асенька!

Высокая, под стать мужу, Анастасия Егоровна кивнула так же приветливо.

- Асенька, угости нас наливочкой. И мы тут побеседуем, хорошо?

Когда темная, почти черная наливка в резном графинчике с серебряной отделкой была принесена, попробована, похвалена, а стеклянные двери из дома на веранду плотно закрыты, хозяин дачи сказал:

- Совершенно с вами согласен, высокие заборы помогают не всегда. Мне же ведь попало именно за высоким забором. - Он шевельнул кистью в черной перчатке. - Ничего, что мы не в доме, - спохватился, - но вы, я знаю, предпочитаете открытый воздух.

- Нет-нет, очень хорошо. Вы прекрасно изучили мои привычки, Марат Сергеевич. Даже более чем.

Теперь искоса на своего гостя посмотрел хозяин.

- Обижаетесь за историю с попыткой вашего задержания? Честное слово, я прилагал все усилия, чтобы предотвратить эту дурацкую затею. Они там просто не понимают, на кого замахиваются. Были очень удивлены, просмотрев пустые кассеты. Но вы не пострадали?

Гордеев вспомнил, что говорил рыжему Мишке на балконе ресторана. Засмеялся.