Орган времени

Выключенный телефон безмолвствовал, но я все равно с опаской поглядывал на него. «Еще, чего доброго, приедет сейчас, – подумал я про Сергея Степановича. – Ну и черт с ним!»

Я налил себе еще рюмку, выпил. Становилось немного легче. Я курил. В телевизоре начался какой-то фильм, я стал смотреть его. Смотрел и периодически наливал и опустошал рюмку. Время шло. Скоро я обнаружил, что фильм кончился, бутылка опустела и минула полночь. С первой проблемой я справился легко – просто переключил телевизор; вторую решил, взяв другую бутылку; а на третью вообще не стал обращать внимание. Опьянение висело надо мной вместе с табачным дымом, я сидел и увеличивал то и другое.

Как все кончилось, я не помню. В какой-то момент я вдруг увидел, что телевизор показывает муравейник с электронными точками-муравьями, бегающими туда-сюда, и шипит. Я подумал, что нужно выключить его, и представил, как буду делать это. А потом услышал звонок.

Сначала мне казалось, что это не ко мне и не здесь, а вообще где-то в другом измерении. Но звонок продолжал звонить. Тогда я подумал, что случился катаклизм и измерения перемешались. Я стал ждать вселенского взрыва и свою погибель. Но взрыва все не было, а звонок не умолкал. Тогда я решил разобраться, в чем же тут дело, и открыл глаза.

Было утро. Муравейник в телевизоре жил своей суетой. Оказывается, я так и не выключил его. А звонок был в мою дверь – кто-то пришел и хотел войти.

Я посмотрел на часы – полшестого. Господи! Кто там? Но уже догадывался кто. Казалось, совершенно невозможно пошевелить какой-нибудь частью тела, но я все же преодолел себя и поднялся, первым делом увидев, что в бутылке на столе не хватает три четверти содержимого. Я встал на ноги. Голова шла кругом, я был совершенно пьян и почти не мог стоять, не держась за что-то. Звонок звонил назойливо и нетерпеливо. «Иду, иду», – послал я мысленный импульс тому, за дверью, и пошел, опираясь о стены. Кое-как добравшись до двери, я открыл ее. Сергей Степанович стоял там. Я посмотрел на него, он посмотрел на меня.

– Доброе утро, – сказал он, глядя внимательно и чуть сердито.

Я хотел ответить, но почувствовал, что не в силах открыть рот, тогда я просто молча посторонился, впуская Сергея Степановича. Он вошел.

– Я уже решил, что вас нет. Хотел уходить, – проговорил он.

«Жалко, что не ушел», – подумал я, но ничего не сказал, только повернулся и, шатаясь, пошел на кухню, чувствуя за спиной тяжелый взгляд Сергея Степановича. На кухне я припал к чайнику, размачивая слипшийся рот и не определяющие сейчас себя внутренности. Сергей Степанович вошел следом.

– Та-ак, – мрачно протянул он, увидев шипящий телевизор, пепельницу, полную окурков, почти опустошенную бутылку и нас с чайником.

Я перестал пить и поставил чайник, чувствуя, что от воды головокружение усилилось, а внутри образовался бассейн. Я еле стоял на ногах. С трудом дотащился до дивана и скорее упал, а не сел. Телевизор все шипел, я не мог поднять руку и выключить его, хотя сидел совсем рядом.

– Вы что, всю ночь пили? – спросил Сергей Степанович.

– Угу, – ответил я.

– Так и не ложились?

– Угу, – ответил я.

– Это все вы выпили? – он показал глазами на бутылку на столе и вниз, где под столом стояла первая пустая бутылка.

– Угу, – ответил я.

– Я вам звонил, но вы не подходили, – он поискал глазами телефон и увидел, что тот выключен из розетки. – И телефон отключили, – констатировал он.

– Угу, – сказал я.

– Та-ак, – снова протянул Сергей Степанович и еще раз обвел глазами всю кухню, задержавшись на муравейнике в телевизоре.

– Присаживайтесь, – показал я ему на табуретку и услышал, как заплетается у меня язык.

Сергей Степанович сел, как был: в плаще и в ботинках.

– А чего вы не раздеваетесь? – спросил я. Слова получались какие-то корявые и смазанные.

– Я хотел ехать в больницу. Там внизу ждет машина.

– А-а, – я чувствовал, что силы оставляют меня, что сейчас я просто усну, так и не досмотрев, чем все кончится. Тогда я взял сигарету и закурил. Стало чуть легче. Сергей Степанович тоже закурил. Он молчал, глядя в окно и, похоже, размышляя о чем-то, хотя несложно было догадаться о чем. Я усмехнулся.

– Что вы смеетесь? – спросил он.

– Довольно несложно угадать ваши мысли, – все так же заплетаясь, проговорил я. – Вы пить будете? – Он покачал головой. – А то наливайте, не стесняйтесь.

– Нет, спасибо.

Телевизор шипел над ухом. Я хотел выключить его, но почему-то никак не мог сделать это.

– И о чем же я думаю? – спросил Сергей Степанович.

– Вы думаете, как посадить меня в машину и увезти в больницу, – пьяно улыбнувшись, сказал я. – Так?

Он пожал плечами и промолчал.

– А о чем я думаю, вам интересно?

– Да, – отсутствующим тоном сказал он, – конечно.

– А я ни о чем, – хохотнул я. – Хотя нет, я думаю, выпить мне или не стоит? Вы как считаете?

Он снова пожал плечами.

– Не знаю, – с напускным безразличием произнес он.

– М-м-м… Наверно, все-таки выпить, – я потянулся за бутылкой.