Орган времени

– Берите кофе, – сказал я ему, – а то остынет.

– Угу, – отозвался он, – спасибо.

Он мешал сахар, глядя в чашку.

– А если еще раз попробовать? – обращаясь к кофе, сказал он.

– Как это? – удивился я.

– Еще раз создать ту же ситуацию.

– Нет, – я покачал головой, – вряд ли получится. Это все случайно вышло. Я только потом почувствовал что-то знакомое.

Леночка опять смотрела на нас как на актеров в театре.

– Н-да? – произнес Сергей Степанович, поднося кофе ко рту. Затем отхлебнул глоток. – Можно мне закурить? – спросил он. – Очень хочется.

– Курите, – сказал я. – Но я бы тоже хотел.

Сергей Степанович безразлично кивнул.

– Ладно уж. – После операции он не разрешал мне курить, приходилось воздерживаться.

– И я с вами, – сказала Леночка, решив принять участие в постановке.

– Принеси сигареты, пожалуйста, – попросил я ее.

Она встала и пошла со странной улыбкой на лице, словно играет в какую-то глупую, но почему-то интересную игру, в которой к тому же и не все правила известны до конца.

Потом мы курили. Было приятно снова ощущать вкус табака с кофе. В голове начался небольшой муравейник от первой за такое долгое время сигареты. Но, как ни странно, это, наоборот, помогало сосредоточиться, делая мысли контрастнее, выделяя их из общего фона.

– Значит, все-таки работает, – ни к кому не обращаясь, констатировал Сергей Степанович.

– Да, – чтобы что-то ответить, сказал я.

Мы молчали. Я решил, что пауза слишком долгая и тихая, встал и включил магнитофон. Музыка заиграла, разбавляя наше молчание. Сергей Степанович как-то очень внимательно следил за моими действиями, но ничего не говорил. Я снова сел. Мне вдруг подумалось, что мы сидим здесь втроем ночью за одним из немногих горящих окон в одном из домов, одного из городов, одного из континентов, на одной из планет. Окно, за которым мы сидим, настолько крохотное, что кажется лишь точкой, даже если отойти от дома на несколько сотен метров. А мы еще меньше за этим окном – нереально маленькие, игрушечные. Но то, что происходит здесь, словно отдельный мир в этом небольшом пространстве, жизнь в заполненном светом объеме, ограниченном стенами, оконным стеклом и ночью вокруг.

Табачный дым поддерживал муравейник в моей голове и заполнял комнату. Я откинулся на спинку дивана и смотрел на линию, соединяющую противоположную стену с потолком. Мне почему-то казалось, что этот образ носит в себе некий невообразимо глубокий смысл, особенно когда я пытался увидеть сразу оба конца линии. Правда, в этом случае потолок начинал проваливаться в середине и падать на меня. Я забавлялся игрой образов, переводя взгляд вдоль линии, но в конце концов решил, что все же это не слишком интересно. Как раз к этому моменту Сергей Степанович нарушил молчание.

– Та-ак, – произнес он. И потом опять: – Та-ак. Так, так.

Я втянул голову в плечи, отрываясь от потолка и переводя взгляд на Сергея Степановича.

– Это вы к чему? – спросил я.

– Значит, все-таки работает, – глядя перед собой, проговорил он. – Все получилось. Значит, все получилось. Я все-таки сделал это, – он улыбнулся какой-то гадливой улыбкой. – А ведь никто не верил, – насмешливо и чуть громче произнес он, – никто не верил, а я сделал, – он хихикнул. – То-то шуму будет! А ведь я знал, что получится, я и вам говорил. Помните?

Он поднял голову и посмотрел на меня. Его лицо выражало абсолютное счастье, тихое и расплывшееся.

– Да, – кивнул я. Мне не хотелось возражать ему.

– А вы не верили, – радостно произнес он и покачал головой с беззлобным укором. – А вот все и работает.

– Да, – повторил я.

– Хорошо, – сказал он.

– Хорошо, – согласился я.

Леночка смотрела на нас с таким выражением, словно она забыла снять улыбку после того, как перестала улыбаться, и та прилипла к ее лицу, застыв на губах.

– Что же теперь? – сказал я.

– А может, все-таки попробовать еще раз? – спросил он.

– Нет, я ведь говорил. Вряд ли получится.

– Почему? – настаивал он. – Почему вы так уверены? Если опять все повторить? Давайте попробуем?

– Нет. Тут дело не в действии, не в том, что я делал. Просто внешняя ситуация определяла мое внутреннее состояние, и оно было точно таким же. Но если все повторять нарочно, этого не будет и потому ничего не получится.

– То есть вы считаете, что именно это было причиной – ваше внутреннее состояние?

– Думаю, да. Я просто въехал в эти действия как по накатанной дороге. Это было естественное и само собой разумеющееся продолжение по уже существующему сценарию, и раз я начал по нему играть, должен был и закончить. Я просто сделал шаг, потому что шел. Понимаете? Тот я, который был три месяца назад, имел точно такие же мысли и ощущения, точно такое же состояние, как и я теперешний. Мы просто были одно и то же. И поэтому было все равно, где я – там или здесь.

– Понятно, – сказал Сергей Степанович. – Выходит, для того, чтобы переместиться во времени, вам нужно принять то же внутреннее, а желательно и внешнее, состояние, которое было тогда.

– Наверно, – ответил я.

– Но может быть, вы вспомните какое-нибудь свое прошлое состояние и попробуете принять его?