Органическая биомасса

Прямо перед ней, в кресле Олега, в неясном свете, проникающем из проёма открывшейся двери, копошилось нечто, похожее на вязкую бурую субстанцию. Олега, как такового, уже не существовало. От него осталась лишь бесформенная масса, некогда бывшая его телом. Руки переплелись с ногами, которые, наполовину растворившись в этой непонятной субстанции, представляли собой клубок разорванных мышц, растекающихся сухожилий и перемешанных в беспорядке внутренних органов. Органическая биомасса, поднявшаяся из глубин Баренцева моря вместе с вырвавшимся в стратосферу тромбом, неизвестно каким образом добралась до подземного бункера, минуя все туннели и технические помещения, втекла бурлящей массой в помещение узла связи и поглотила первое попавшегося на её пути живое существо. В данном случае это был Олег. Теперь маслянистая материя, похожая на расплавленный пластилин, совершенно не обращая внимания на новую посетительницу, сползла бесформенным клубящимся комком к следующему креслу, обтекла его со всех сторон, поднялась, раскрылась некими «лепестками» бурой вязкой пены и, поглотив в себя помощника, раздулась в размерах ещё больше. Вслед за этим, даже не переварив в себе останки человеческого организма, эта колыхающаяся и перекатывающаяся по полу субстанция из иного мира принялась поглощать в себя всё, что попадалось на её пути. Первыми в утробе вздрагивающей и пульсирующей иноземной массе начали исчезать кресла, столы, приёмники и передатчики с остальной аппаратурой. Растворяясь в какой-то поглощающей их кислоте, все металлические изделия при этом издавали типичный скрипящий звук, словно их сжимают в тиски некие магнитные клещи, расщепляя их на атомы и молекулы своей первоначальной структуры. Напрасно следующая крыса пыталась скрыться, кинувшись в проём дверей. От клубка колыхающейся и пожиравшей всё вокруг биомассы отделилось одно щупальце, похожее на отросток, стремительно метнулось за грызуном, обхватило его, сжало, расплющило и, обрызгав кровью стены, вобрало в себя, как до этого вобрало и Олега с помощником. Лязг металла, скрежет пластика и прочих материалов постепенно угасал, пока в комнате не осталось ничего постороннего. Всё больше раздуваясь в объёмах и расползаясь по полу, бурлящая пена, наконец, начала приближаться к девушке.

…Но Катя, разумеется, этого уже не видела.

********

Между тем на платформе Кирилл на ощупь нашёл безжизненную Веру, продолжая спотыкаться и падать вслепую. Гнездившиеся до этого на верхушке флюгера птицы, куда-то исчезли, и Кирилл едва мог ориентироваться в этой давящей тишине. В прежние дни олуши нередко оглашали своим криком верхние этажи платформы, и он частенько их подкармливал, наблюдая, как они выхаживают своих птенцов. Сейчас ни птенцов, ни самих птиц не было. Снег, лежавший до этого на переходных мостиках и поручнях переборок, превратился в бурую кашу, которая стекала по вертикальным балкам на нижние этажи. Он несколько раз поскальзывался, кричал в пустоту, как и Вера, звал своих напарников, но никто не отвечал. Только тут он сообразил, что из горящей жаром гортани, спаленной этой бурой пылью, не вылетает ни одного звука. Грудную клетку раздирало подобно старческому кашлю, а голосовые связки, казалось, разорвались как струна. Добравшись на ощупь до своего этажа, он услышал последние крики Веры и, сломя голову, кинулся вперёд, натыкаясь на всевозможные препятствия, разбивая в кровь лицо, тело и спину. Вера уже затихла, но он каким-то внутренним чутьём дополз к ней, нашарил руками её одежду, приподнял к ослепшим глазам, пытаясь рассмотреть хотя бы зыбкий лик, но понял, что ничего не увидит. Она ещё дышала, однако была в глубоком обмороке. Кирилл издал какой-то мычащий звук, призывая хоть кого-то на помощь, и в это время снаружи над верхней платформой послышался далёкий гул подлетающего вертолёта.

Подняв безвольное тело своей любимой, Кирилл незрячими глазами стал выискивать в окружающей его тьме подходящее место, где можно было присесть и дождаться спасателей. Если, разумеется, это были они.

Кирилл попытался закричать, но едва не лишился чувств от нестерпимой боли, пронзившей его острыми иглами в области диафрагмы. Было ощущение, что сейчас взорвётся вся грудная клетка, вывернув наружу опалённые бурым налётом внутренности.

Гул нарастал и Кирилл, прислонившись спиной к переборке жилого отсека, положил голову Веры себе на колени. Слёзы катились из глаз, пропитывая разорванную в клочья меховую куртку. В это время он думал, что уже никогда не увидит прекрасное, кроткое и временами насмешливое лицо своей возлюбленной. А как замечательно всё начиналось! Какие были планы! Двойная свадьба вместе с Олегом и Катей. Общее свадебное путешествие. Рождение детей. Ясли, садик, школа. Совместная работа, соседствующие квартиры в одном доме их родного города. Душевная супружеская жизнь и почётная старость. Всё в один миг пронеслось у него в мозгу, и отважный полярник, пренебрегая гордостью и стыдом, скупо, по-мужски заплакал. Теперь он слеп. Теперь он никто. Теперь он потерян для общества навсегда.