Организм 2.0

— Токсоплазмоз штамма 2.28 полностью подавляет т–супрессоры иммунной системы исследованных образцов. Неконтролируемая аутоиммунная реакция организма подопытного приводит к выработки огромного количества антител и киллерных клеток. Подопытный образец обладает крайне агрессивным иммунитетом, исключающим возможность размножения в организме носителя вирусов либо эукариотических микроорганизмов, кроме токсоплазмы. А сам факт того, что паразит находится внутри клеток, не позволяет иммунной системе обнаружить и атаковать его. Паразит для нее абсолютно невидим, более того, для транспортировки по кровеносной системе токсоплазма проникает внутрь имуннокомпетентных клеток, что сходно с поведением вируса ВИЧ. Из чего следует, что против токсоплазмоза нет и не может быть эффективного лечения или иммунитета. Провальными оказались и попытки заразить гомо сапиенс вирусом ВИЧ и тем самым блокировать каналы распространения протиста по телу. В результате, токсоплазма просто подавила размножение вируса и вытеснила его из иммунокомпетентных клеток, лишив его доступа к источнику «пищи» – РНК.

Также представляется сомнительной возможность рецессии организма–носителя до первоначального, до заражения, состояния. Лишившись продержки в лице микроорганизмов и восстановив исходный природный уровень метаболизма и иммунную реакцию, организм неминуемо погибнет от накопившихся повреждений. Как внешних – укусы, травмы, – так и внутриклеточных.

Однако в случае с мутировавшим типом 2.28 рецессия все‑таки возможна, хоть и кажется маловероятной. Отличительной особенностью этого типа является то, что он стимулирует выработку т–супресоров, которые, в свою очередь, полностью блокируют иммунитет организма–носителя. В связи с этим зараженные типом 2.28 обладают способностями к регенерации. Скорость деления их клеток на порядок превосходит скорость деления клеток гомо сапиенс и, за неимением иммунитета, практически не поддается контролю со стороны организма. Эффект суперкомпенсации после повреждений тела, вызванных физическими нагрузками либо воздействием на тело факторов окружающей среды, приводит к тому, что надорванные мышечные волокна значительно утолщаются, кости становятся плотнее, на коже нарастают дополнительные слои эпидермиса. Опасность заключается в том, что как и почти все живые люди, зараженные являются носителями паппиломавируса, изменяющего характер роста живых тканей, обитающего в слоях эпидермиса, а следовательно, почти не контактирующего с иммунной системой зараженного. Под его воздействием кожа зараженных штаммом 2.28 значительно огрубевает и приобретает пористую структуру.

Образец номер 437 – здоровая женская особь европеоидной расы нордической народности – был заражен штаммом 2.28 порядка шести месяцев назад. В ответ на многократное удаление внешних слоев эпидермиса на третий месяц эксперимента новая кожа образца значительно загрубела, появился роговой слой…

Удар двери о стену и торопливый топот тяжелых ботинок заставили Салищева скосить глаза поверх экрана: ворвавшись в лабораторию, майор, Боштан и два штурмовика из его группы бежали к столу ученого. Майор держал у уха рацию, из динамика доносились отрывистые, заглушаемые хлопками выстрелов фразы.

— Прорыв! – крикнул издалека майор.

Раздосадованно поморщившись, Салищев дождался, пока военные подойдут и, уставившись в экран, попросил:

— Больше не беспокойте меня из‑за такой ерунды.

— Все серьезно, Максим. – Майор упер кулаки в стол. Его лицо было покрыто каплями пота, китель под мышками потемнел, взгляд мутный, несфокусированный – последствия интоксикации. – Противник… – он сглотнул, – противник проник на первую, третью, пятую и шестую лестницы.

Брови Салищева поползли вверх. Вглядываясь в текст на экране, он спросил:

— Так много? Как ваши люди могли допустить такое? Объяснитесь, пожалуйста.

— Это… это, – замялся майор. Собравшись с разбегающимися мыслями, Конаровский произнес: – Нас атакует тип два.

Штурмовики озадаченно переглянулись. Не выказал никакой реакции лишь Боштан. Сложив руки за спиной, он пялился в затылок майора.

— Почему сразу тип два? – спросил Конаровского ученый.

— При прорыве обычные протисты будут пытаться рассредоточиться по горизонтали, по этажу. Эти передвигаются по вертикали. Они точно пытаются как можно глубже врезаться в нашу территорию. Как будто понимают, что если доберутся до крыши, то никто не спасется.

— Согласен, это тип два. – Издав тяжелый вздох, Салищев захлопнул крышку ноутбука. – Ладно, что вы хотите от меня? Не я отвечаю за безопасность башни. Действуете согласно плану – открывайте арсеналы, вооружайте людей, перекрывайте лестницы решетками.

— Сделано, – кивнул майор. – Мы организовали первый рубеж на пятнадцатом этаже. Остальные потеряны. Вместе с нашими лучшими людьми. Они или заражены, или забаррикадировались. Им никак не добраться до арсеналов. Мы обороняемся, в основном, силами комендантов.

— Известно, откуда был прорыв?

— Из подвала, с первой лестницы.

— Понятно, – слегка улыбнулся Салищев. – Значит, одной проблемой меньше.