Чтобы структурировать мышление и проявлять больше творческих способностей, нужно какую-то информацию из головы убрать. В истории науки и культуры полно примеров величайших открытий, сделанных неосознанно, в тот момент, когда творец непосредственно не думал о проблеме. Задача решалась в режиме грез и фантазий, и ответ появлялся внезапным озарением. Джон Леннон вспоминал в одном из интервью, как писал песню Nowhere Man[890]
. Промучившись пять часов в попытках что-то придумать, он сдался. «А потом, когда я лег, слова и музыка песни пришли сами». Фантазируя о чем-то, Джеймс Уотсон раскрыл структуру ДНК[891], а Элиас Хоу придумал механическую швейную машину. Сальвадор Дали, Пол Маккартни и Билли Джоэл создали во сне несколько лучших работ. Моцарт, Эйнштейн и Вордсворт, описывая творческий процесс, подчеркивали, как важно фантазировать и грезить наяву: это помогает воплотить собственные идеи. Три книги Фридриха Ницше «Так говорил Заратустра» были написаны во время трех десятидневных всплесков вдохновения[892]. Как отмечает лауреат Пулитцеровской премии писательница Мэрилин Робинсон:«Каждый писатель задается вопросом: откуда берутся идеи для книг? Лучшие из них часто появляются внезапно, после творческого застоя. И загадочным образом действительно оказываются хорошими идеями, намного превосходящими те, что мы придумываем сознательно»[893]
.Многие творческие люди – художники и ученые – утверждают, что не знают, откуда взялись их лучшие идеи, и чувствуют себя простыми копировщиками, фиксирующими приходящие мысли. Когда Гайдн услышал первое публичное исполнение своей оратории «Сотворение мира», говорят, он разрыдался и закричал: «
Случайные поиски приводят к удивительным открытиям
Старший научный сотрудник компании Microsoft Малколм Слейни и профессор Кембриджского университета Джейсон Рентфроу отстаивали идею необходимости полного отказа от физических копий документов и писем. Они считают, что нет нужды умножать папки, сортировать документы и складировать все, к чему приводит «бумажный» подход. С точки зрения использования пространства для хранения гораздо эффективнее держать документы в электронном виде, к тому же это ускоряет поиск и работу с ними.
Однако до сих пор многим для ощущения спокойствия и надежности необходимо наличие физического предмета. Наша память многомерна, и то, как мы запоминаем расположение предметов, зависит от разных причин. Вспомните, как вы раскладываете документы, я имею в виду бумажные. Например, если одна из папок у вас довольно потрепанная, непохожая на другие, то, независимо от того, что на ней написано или где она стоит, вы легко вспомните, что в ней хранится. Физические предметы, как правило, отличаются друг от друга по внешнему виду, в отличие от электронных папок – биты информации совершенно одинаковые[896]
. Одни и те же нули и единицы кодируют спам в почтовом ящике, возвышенную красоту пятой симфонии Густава Малера, «Кувшинки» Клода Моне или видеоролик с бостон-терьером, на которого надели оленьи рога. Сама среда не дает ключа к тому сообщению, которое переносит. Так что если вы посмотрите на цифровую передачу разных данных – скажем, этого абзаца книги, – то даже не будете знать, что именно скрывается за нулями и единицами: картинка, музыка или текст. Получается, что передача информации никак не связана со значением[897].В компьютерном мире нет никакой системы, которая отражала бы полезный для вас опыт, полученный в реальном мире. Более десяти лет назад программные приложения позволяли персонализировать иконки файлов и папок, но идея как-то не прижилась. Вероятно, потому, что отсутствие физического объекта – папки – со всеми деталями и вариантами сделало все иконки на экранах компьютеров по-прежнему слишком разнородными или просто глупыми. Это одна из причин, по которой пожилые люди не любят слушать музыку в MP3: все файлы выглядят одинаково.