Органы государственной безопасности и Красная армия: Деятельность органов ВЧК — ОГПУ по обеспечению безопасности РККА (1921–1934)

Мы посчитали не просто уместным, но крайне необходимым дать вышеизложенное разъяснение, поскольку в целом ряде монографий и статей, затрагивающих вопрос о бывших генштабистах, дело подается как некая специальная операция, запланированным итогом которой явились аресты многих фигурантов в 1930–1931 гг.[934]

В меморандуме по делу, составленном в сентябре 1926 г., указывалось следующее: «Наша контрразведывательная работа в настоящее время заключается в создании условий, при которых была бы возможность непрерывного и полного освещения настроений и деятельности как кругов старого Генштаба в целом, так в особенности образовавшихся в его среде группировок, а также выявления возможных связей представителей ГШ с русскими эмигрантскими кругами и иностранными представителями, дабы иметь возможность своевременно пресечь с их стороны антисоветские выступления»[935].

Прежде всего, чекистов интересовала реакция генштабистов на осложнения во внешнеполитической сфере, усиление военной угрозы, действия оппозиции внутри ВКП(б), чистки комсостава, на реорганизацию органов военного управления и учебных заведений, сокращение штатов и изменения в денежном содержании.

Активизация работы по АНД «Генштабисты» в конце 1926 г. была непосредственно связана с обострением конфронтации с Англией и возможной войной. В ОГПУ стали поступать многочисленные сигналы об изменении в поведении многих генштабистов, о достаточно быстрой трансформации содержания приватных бесед и дискуссий, о попытках выработать свою позицию на случай начала внешней агрессии и массовых крестьянских выступлений. «Мир Европы, — позднее заявлял, к примеру, А. Снесарев, — от критических слов и политических надежд должен был перейти к каким-то действиям, будет ли это война и интервенция того или другого типа или, наконец, более тесная и, тем самым, реальная блокада… Подобное роковое нависание грядущих грозных действий со стороны Европы… возводило зревшую в нашем сознании мысль о непрочности Советской власти на степень почти полной уверенности»[936].

Секретный сотрудник Контрразведывательного отдела ОГПУ «Кудрявцев», побеседовав по заданию чекистов со многими генштабистами, сообщил, что бывшие офицеры не боятся будущей войны и считают: ее неизбежным итогом будет падение власти коммунистической партии[937].

Другой агент КРО довел до сведения своих кураторов неоднократно слышанные им слова бывшего генерала Н. Пневского: «Чем скорее произойдет экономическое и политическое окружение СССР, тем лучше, т. к. крах Советской власти неизбежен, как постройки, воздвигнутой на песке»[938].

Подытоживая проведенную кампанию по изучению настроений в среде генштабистов, чекисты вывели некую трехчленную формулу их рассуждений: разрыв отношений — война — переворот. Более подробно данная формула описывалась в одной из обзорных сводок по АНД «Генштабисты»: «Культурная Европа (пока Англия, а в перспективе Франция, а затем и другие государства, в том числе и Германия), осознав невозможность иметь дело с СССР, разрывают с ней. Этот разрыв есть прелюдия к войне, которая должна, в силу низкой военной техники СССР и внутренних политических и экономических осложнений, вызванных войной, раз и навсегда покончить с большевиками»[939].

Такой сценарий обсуждался практически во всех сложившихся к концу 1927 г. группировках генштабистов и вообще бывших офицеров.

Во взаимосвязи с реакцией на «военную угрозу» изучалось и мнение генштабистов о деятельности оппозиции в ВКП(б). На протяжении 1926–1929 гг. секретным сотрудникам из числа бывших офицеров и генералов не раз ставилась задача выяснить, что думают проходящие по делу лица об оппозиции, не намерены ли они в какой-либо форме поддержать Л. Троцкого. В итоге выяснилось, что основная масса генштабистов настроена юдофобски и только поэтому более склонна положительно оценивать шаги, предпринимаемые И. Сталиным и его ближайшим окружением, отдавая при этом должное заслугам Л. Троцкого в деле создания Красной армии и привлечения в ее ряды военных специалистов. Особое внимание чекистов обратил на себя бывший Генерального штаба генерал-майор П. Сытин, обозначенный в АНД «Генштабисты» псевдонимом «Историк». Дело в том, что он был в достаточно близких отношениях с давним оппозиционером А. Шляпниковым, являвшимся в годы Гражданской войны членом Реввоенсовета Южного фронта, которым командовал П. Сытин[940].

Заместитель начальника КРО ОГПУ С. Пузицский еще в октябре 1926 г. дал указание «проинтервьюировать „Историка“, а также ряд крупных контрреволюционных военных и гражданских персонажей по их взглядам на оппозицию и сторонников ЦК»[941].