Органы государственной безопасности и Красная армия: Деятельность органов ВЧК — ОГПУ по обеспечению безопасности РККА (1921–1934)

Руководитель ГПУ УССР понял, чего от него хотят В. Менжинский и Г. Ягода. Уже на следующий день (16 февраля) он посылает в Москву очередной сборник копий показаний по делу «Весна». Впервые в переписке появляется указание на то, что «Весна» — это «Всесоюзная военно-офицерская контрреволюционная организация» (подчеркнуто нами — A. З.)[963].

Одним из лидеров организации назывался крупный военный ученый, бывший генерал А. Снесарев, арестованный еще 27 января 1930 г., однако совершенно по другому делу и обвинявшийся в создании «Русского национального Союза» (РНС)[964].

Более того, 13 августа 1930 г. А. Снесарев коллегией ОГПУ был приговорен к расстрелу с заменой на 10 лет концлагеря. В ходе следствия бывший генерал ничего не сказал об офицерской контрреволюционной организации. Чекисты даже не предпринимали усилий, чтобы выяснить это, т. к. показания А. Снесарева полностью совпадали с материалами агентурной разработки на «РНС» и АНД «Генштабисты». Ничего не сообщали о «Всесоюзной» организации и секретные сотрудники Контрразведывательного отдела ОГПУ из числа бывших генералов и офицеров, в частности близкий к А. Снесареву и многократно проверенный агент «Сергеевский» — Генерального штаба генерал-майор М. Фастыковский.

Позднее, будучи арестованным, М. Фастыковский писал следующее: «Когда А. Н. (резидент КРО ОГПУ Полев — A. З.) нанес на схему всех охваченных моей работой лиц, то получилась целая простыня, насколько, настолько широк был сделанный мною охват. Дальнейшее показало, что ни в отношении одного лица я в своей работе промашки не сделал»[965].

Стремление украинских чекистов придать делу «Весна» всесоюзный масштаб в угоду В. Менжинскому и Г. Ягоде не встретило и не могло встретить понимания и поддержки у контрразведчиков и особистов из Центрального аппарата ОГПУ. Иначе они должны были бы расписаться в собственном провале, в том, что не сумели выявить «Московский центр», не говоря уже о его филиалах на местах. Поэтому в центральном аппарате ОГПУ критически отнеслись к показаниям арестованных (и агентов, и не имевших отношения к органам госбезопасности бывших офицеров) и не давали развернуть дело «Весна» в направлении вскрытия «всеохватывающей контрреволюционной повстанческо-шпионской организации», а предлагали глубже анализировать содержание протоколов допросов, перепроверять факты всеми возможными способами. Более того, отдельных арестованных стали вызывать в Москву для передопросов, на места стали выезжать бригады контролеров, включая и оперативных сотрудников, отвечавших в Особом отделе ОГПУ за организацию и проведение борьбы с польской разведкой, спецслужбами украинских националистических эмигрантских структур.

На допросе в 1938 г. куратор дела «Весна» В. Осмоловский вспоминал, что «развертывание следствия и вскрытие военно-офицерской организации… встретили бешеное сопротивление Ольского (начальника Особого отдела ОГПУ — A. З.)»[966].

По мнению В. Осмоловского, Я. Ольский культивировал резко критическое отношение к делу «Весна» среди всех своих подчиненных. Позицию начальника полностью разделяли помощник по военной линии Л. Иванов и помощник по польско-украинскому направлению С. Фирин. Все указанные руководители лично передопрашивали привезенных в Москву арестантов и каждый раз вскрывали «липу». Обо всем этом Я. Ольский докладывал начальнику Секретно-оперативного управления ОГПУ Е. Евдокимову, который разделял взгляды особистов. С его согласия В. Осмоловского с группой сотрудников направили в Харьков. Результаты работы инспекторской бригады в ряде городов Украины и допросы фигурантов дела в Москве позволили прийти к крамольному в той обстановке выводу: отдельные объекты дела «Весна» действительно настроены негативно к Советской власти, критиковали некоторые решения партии и правительства, многие знают друг друга, однако организационно не связаны[967].

ГПУ УССР, возмущенное такими оценками, сводящими на нет все усилия украинских чекистов по выполнению установок председателя ОГПУ В. Менжинского, довело свое мнение до генсека ЦК ВКП(б), акцентировав внимание И. Сталина на связях арестованных в управлениях РККА и военно-учебных заведениях в столице[968].

На основе изучения материалов уголовных дел на известных чекистов Е. Евдокимова, Л. Бельского, Я. Ольского и других, а также делопроизводственной документации ОГПУ, можно сделать вывод о переходе борьбы группировок в руководстве ОГПУ в активную фазу именно на основе различия в подходах к оценке дела «Весна», проводимых в его рамках агентурных и следственных мероприятий.