Органы государственной безопасности и Красная армия: Деятельность органов ВЧК — ОГПУ по обеспечению безопасности РККА (1921–1934)

Политико-просветительская работа в армии была передана гражданскому учреждению — Главполитпросвету (ГПП) Наркомата просвещения. Политическое управление РВСР в своем отчете за июль — октябрь 1921 г. констатировало, что «политработа в армии к моменту начала ее реорганизации… в значительной степени повисла в воздухе»[636].

Военная секция ГПП в Москве, к примеру, вообще не была организована, а Петроградский аппарат ГПП предоставил смету, где даже не были упомянуты расходы на политическую работу в РККА. Ничем не лучше обстояли дела и в других военных округах.

Лишь летом 1922 г. Совнарком постановил вновь передать функции руководства политпросветработой в армии и на флоте в Политическое управление. Реально это произошло только в декабре, когда был создан в составе ПУРа агитационно-пропагандистский отдел[637], которому еще предстояло наладить работу.

Итак, плохое снабжение войск, сокращение числа коммунистов в РККА, слабость политической агитации и пропаганды в красноармейской массе и в среде командного состава создавали угрозу стихийных авантюр антибольшевистского характера.

В этих условиях серьезные надежды возлагались на аппараты органов ГПУ, прежде всего на особые отделы. Однако, как мы указали в разделе, посвященном организационно-кадровым вопросам, особые отделы сами находились далеко не в лучшей форме. Большинство наиболее опытных сотрудников перешло на работу во вновь созданные в мае 1922 г. контрразведывательные отделы. Штаты особых органов были достаточно радикально сокращены. Агентурно-осведомительный аппарат значительно ослаб в ходе сокращения армии, демобилизации, а также в результате текучести кадров и сокращения числа коммунистов, так как основная часть осведомителей вербовалась из числа членов большевистской партии.

Несмотря на все это, продолжал действовать приказ от 21 августа 1921 г. «О работе органов ВЧК в Красной армии», который обязывал особистов и сотрудников других чекистских аппаратов ограждать армию от контрреволюционного воздействия, сурово карать хищения и злоупотребления, помогать усилению политработы в частях, пресекать в корне всякие попытки контрреволюционной агитации среди красноармейцев[638].

Никто не отменял и циркуляра от декабря 1921 г. «О задачах особых отделов в связи с политическим моментом». Этот документ, подписанный заместителем начальника Секретно-оперативного управления ВЧК Г. Ягодой, ставил как основную задачу «обслуживать Красную армию, следя, прежде всего, за ее политическим настроением»[639].

Важно подчеркнуть, что в выработке наиболее важных положений данного циркуляра принял участие председатель РВСР Л. Троцкий. Он, в частности, предложил «радикально покончить с придирчивостью и мелочной опекой личной жизни командного состава и сосредоточить внимание на действительной борьбе с контрреволюционными тенденциями»[640].

По большому счету, все указанные выше и другие директивы во многом оставались лишь на бумаге. В ходе ряда инспекторских проверок было установлено, что дело осведомления поставлено из рук вон плохо, и в результате особые отделы «далеко не все знают, чем живет и дышит Красная армия, и не всегда могут дать истинную характеристику части»[641].

Реальная оперативная обстановка заставляла изменять систему осведомительной работы. В специальной инструкции, объявленной приказом ГПУ № 18 от марта 1922 г., указывалось, что кроме коммунистического осведомления следует иметь еще беспартийное и так называемое «особо квалифицированное». Последняя категория должна была вербоваться в штабах и управлениях РККА в основном из числа бывших офицеров[642].

Понятно, что особистам предстояла очень серьезная работа, рассчитанная не на один день. А пока, как констатировал в своем выступлении на Втором съезде особых отделов Московского военного округа заместитель председателя ГПУ И. Уншлихт, «мы не вникаем в глубь армии, наши сводки составляются механически, армия выпала из наших рук»[643].

В апреле 1922 г. он подписывает приказ № 36, в котором текущие задачи особых отделов подверглись существенной корректировке. Приказ требовал сосредоточить основные усилия на «ограждении армии от внутреннего разложения, от вредных элементов…»[644].

Осенью того же года увидел свет еще один важный приказ, призванный нацелить сотрудников ГПУ на изучение командного состава, непрерывное и тщательное наблюдение за ним. Речь шла, прежде всего, о политической лояльности начальствующего и административного состава. В соответствии с приказом наблюдению подлежали все командиры Красной армии от взводного и выше[645].

Исключение не делалось даже для политработников, хотя с ними, несмотря на отдельные факты конфликтов, особисты сотрудничали наиболее тесно и плодотворно[646].