Органы государственной безопасности и Красная армия: Деятельность органов ВЧК — ОГПУ по обеспечению безопасности РККА (1921–1934)

Все указанное выше мы находим в собственноручных показаниях многих генштабистов, арестованных в конце 1930 — начале 1931 гг. Известный военный ученый, бывший Генерального штаба генерал-майор А. Снесарев добавил еще одну важную, на наш взгляд, деталь — некий страх возмездия со стороны интервентов и белоэмигрантов за службу Советской власти. Это чувство усиливалось к концу 1920-х годов, особенно в связи с «военной опасностью» и с ослаблением (по их оценкам) прочности ВКП(б), как основы существования режима, из-за раскола на «левых», «правых» и «центристов»[925].

Анализ сохранившихся в архиве ФСБ РФ документов, имеющих отношение к бывшим генштабистам, показывает, что у чекистов были все основания вести разработку отдельных офицеров и осуществлять мониторинг деятельности и политических высказываний генштабистских кругов в целом. Больше всего органы госбезопасности опасались так называемой «технической» измены с их стороны.

Начало такому пониманию внутренней угрозы со стороны выпускников Николаевской академии положил еще в 1919 г. тогдашний заместитель начальника Особого отдела ВЧК И. Павлуновский. Впервые он обнародовал свою «оперативную теорию» в декабре 1919 г. на 1-ом Всероссийском съезде политработников Красной армии. Суть ее заключалась в реально возможных попытках генштабистов захватить в свои руки все управление Вооруженными силами Республики. При этом даже самые активные и сообразительные комиссары не смогут проконтролировать действия военспецов по нанесению ущерба строительству армии, управлению ее в военное и мирное время. В итоге, по мысли И. Павлуновского, армия не будет способной защитить большевистский режим и, что еще опаснее, сама может диктовать условия партийно-государственному руководству.

Более подробно он изложил свои взгляды в основном докладе на Первом съезде особых отделов, состоявшемся в конце декабря 1919 г. И. Павлуновский дал характеристику контрреволюционного движения в России, сопоставив его с различными этапами развития Красной армии. Из всех угроз безопасности РККА он выделил именно «техническую измену», охарактеризовав ее как захват реальными или потенциальными сторонниками белогвардейцев командных высот в армии и на флоте, проведение ими действий, направленных на развал военного аппарата, подрыв боеготовности частей и соединений. В этой связи докладчик настаивал на усилении информационной работы среди военспецов и особенно генштабистов через специально завербованных осведомителей[926].

Нет сомнений в том, что свою «теорию» И. Павлуновский вывел из опыта работы по раскрытию заговора в Полевом штабе РВСР в июле 1919 г., когда был арестован даже главнокомандующий Красной армией И. Вацетис, бывший Генерального штаба полковник[927].

В работе по генштабистам и вообще по бывшим офицерам чекисты особо выделяли факты их объединения, причем основания для объединения не играли определяющей роли. Сотрудники ВЧК — ОГПУ, исходя из опыта Гражданской войны, были уверены, что в итоге «бывшие» так или иначе перейдут к политически активной деятельности, направленной на нанесение ущерба Советской власти. Таким образом, группировки бывших офицеров определялись как потенциальная угроза, которую следовало минимизировать агентурно-оперативными и административными мерами.

В приказе ГПУ № 7 от 10 марта 1922 г. «О текущем моменте и задачах органов ГПУ по борьбе с контрреволюцией» отмечались выявленные намерения эмигрантских структур монархической и кадетской ориентации сплотить и завоевать верхушки Красной армии и Флота — военспецов для своих выступлений и шпионажа. «Особенно много опасений, — указывалось в документе, — внушают для нас штабы и флот, где главным образом сосредоточено кадровое офицерство»[928].

Исходя из этого, ГПУ приказывало всем чекистским органам обратить особое внимание на комсостав, в особенности на «бывших» генштабистов, и усилить среди них агентурную работу. Как основу вербовки бывших офицеров Особый отдел ГПУ предлагал использовать идею о том, что «Советская власть есть фактически национальное государство, и долг каждого патриота защищать свою родину от покушений иностранцев и их агентов»[929].

Одновременно категорически запрещалось подталкивать секретного сотрудника из «бывших» к проявлению индивидуальной инициативы при работе по военспецам, «так как такая разработка может легко перейти в провоцирование группы лиц, вовлекаемых агентом в активную работу, в то время как эта группа самостоятельно организацию не создала бы…»[930].