Органы государственной безопасности и Красная армия: Деятельность органов ВЧК — ОГПУ по обеспечению безопасности РККА (1921–1934)

Арестованный чекистами по одному из дел бывший заместитель начальника УВВС РККА А. Онуфриев выдвинул даже обвинение против А. Розенгольца. «Своих подозрений я не мог скрыть от целого ряда товарищей по ВАКу, — писал А Онуфриев в своих показаниях, — высказав дословно следующее: если бы т. Розенгольц не был членом партии, то я готов голову дать на отсечение без всяких гарантий со стороны фирмы (речь идет о еще одном договоре, теперь уже с фирмой „Юнкерс“) сыграла свою роль взятка… Мои первоначальные предположения еще более укрепились во мне после приема самолетов в 1924 г. и предварительного их испытания»[1162].

Среди тех, кто жаловался Ф. Дзержинскому на С. Пинталя, был и ответственный работник Главметалла ВСНХ некто Д. Будняк, защищавший взяточников, применявших некондиционный лес, используемый для постройки самолетов. О некоторых других специалистах Авиапрома и УВВС, противостоявших С. Пинталю и его подчиненным, мы еще упомянем, когда будем говорить о ряде уголовных дел. А пока отметим, что в поддержку позиции С. Пинталя выступил заместитель Г. Ягоды по Особому отделу ОГПУ Я. Ольский.

В справке, составленной им в 1926 г., в период расследования дела по Авиапрому, он следующим образом оценил профессиональную деятельность своего подчиненного: «Втянулся и знает авиацию не хуже тех товарищей, кои работают в авиации, не имеющие специального образования. Читает литературу по авиации»[1163].

К этому добавим, что С. Пинталь в конце 1920-х годов окончил полный курс академии ВВС, но в своей работе опирался на мнение авиационных специалистов — секретных сотрудников ОГПУ. Поэтому о его субъективизме говорить не приходится.

Указанное выше необходимо было подчеркнуть, поскольку авиация являлась в тот период наиболее технически вооруженным видом войск, на нее делалась ставка при разработке наступательных и оборонительных операций. В то же время развитие авиапромышленности, оснащение РККА новыми самолетами, подготовка специалистов ВВС являлось исключительно сложным делом. Допущенные в этих вопросах ошибки, упущения, а тем более преступления, самым непосредственным образом сказывались на обороноспособности страны. Поэтому чекисты уделяли самое пристальное внимание работе по линии военно-воздушных сил.

В результате разработки группы сотрудников Управления ВВС РККА, имевших служебные контакты с представителями фирмы «Юнкерс», особисты установили, что ряд из них, в ущерб интересам СССР, лоббировали фирму в различных инстанциях, создавая видимость успешности ее работы по созданию цельнометаллических самолетов в нашей стране.

Не дожидаясь момента реализации материалов разработки, сотрудники Особого отдела ОГПУ проинформировали инстанции о том, что заключенный в 1922 г. с фирмой «Юнкерс» договор «ни в одной части не выполнен». Реакция со стороны высших партийных органов последовала незамедлительно. Центральная контрольная комиссия ВКП(б) назначила на 1 февраля 1926 г. заседание по вопросу о концессии «Юнкерса» и о деятельности УВВС в области внешних заготовок. На заседании обязывались присутствовать К. Ворошилов, И. Уншлихт (от РВСС), начальник УВВС РККА П. Баранов, Г. Ягода (от ОГПУ) и несколько сотрудников Авиапрома[1164].

По всей вероятности, Г. Ягода доложил ЦКК, что чекисты глубоко изучили взаимоотношения некоторых военнослужащих УВВС с работниками фирмы «Юнкерс» и готовят соответствующие оперативно-следственные действия. Военные и представители ВСНХ попросили дополнительное время на подготовку докладной записки, посвященной фирме «Юнкерс». Этот документ появился ровно через месяц — 1 марта 1926 г. и был подписан председателем ВСНХ (и ОГПУ) Ф. Дзержинским и главой РВС СССР К. Ворошиловым. Кто из двух руководителей готовил окончательный вариант записки, неизвестно, однако явно выделяются некоторые пассажи, предложенные Ф. Дзержинским с подачи ОГПУ. Во-первых, утверждение о том, что «Юнкерс» стремится сохранить свое влияние на строительство РККА и особенно Морского и Воздушного флотов. Во-вторых, о выявившейся политической составляющей концессии. И, в-третьих, о возможной утечке секретной информации о ВВС РККА к англичанам через сотрудников «Юнкерса». Можно говорить еще об одном разделе докладной записки, а именно о том, что ОГПУ через свои агентурные возможности склонило к сотрудничеству с советской стороной некоторых немецких авиационных специалистов, которые готовы порвать с фирмой «Юнкерс».

Основной вывод Ф. Дзержинского и К. Ворошилова был следующим: «Концессионный договор с „Юнкерс“ расторгнуть ввиду невыполнения им взятых на себя обязательств…»[1165]

Через пять дней после появления указанного выше документа начальник УВВС РККА П. Баранов направил письмо Ф. Дзержинскому, в котором просил его разобраться с фактами злостного саботажа в области создания авиационной техники, и прежде всего в области моторостроения[1166].